Тайный заговор Каина

И вот мы встретились вновь на яхте греческого миллионера. Лилиан пришла в мою каюту в первую же ночь, и мучительная страсть с новой силой поглотила нас без остатка. Мне показалось странным, что Лилиан не проявляла ни малейшего беспокойства в связи с тем, что нас могут застать врасплох. Впрочем, я почувствовал облегчение и все понял, когда Лилиан рассказала о своем богатом содержателе.

— Он хочет жениться на мне, — заявила Лилиан. — Он решительно настроен жениться на мне, — говорила Лилиан, когда мы валялись в постели.

— А ты? Разве ты не хочешь выйти за него замуж?

— Не знаю, смогу ли я выдержать, — ответила она. — Поверь мне, жить рядом с таким человеком совсем не просто. Он ужасно подвержен депрессии.

— Сумасшедший?

— Можно, вероятно, назвать это и так. Целыми днями не произносит ни слова и только смотрит в пустое пространство. Он говорит, что презирает людей и что есть только одно существо, которое он любит по-настоящему.

— Кто же это?

— Афродита, — ответила Лилиан, истерически рассмеявшись. — Афродита, так зовут его миленькую уточку, обычную домашнюю птицу. Ее символы на каждой простыне, полотенце, салфетке, чашке, столовом приборе — на всем, что находится на борту этой яхты. Повсеместная здесь буква «А» — это его Афродита, богиня любви и красоты.

— Где же эта утка?

— Он очень удручен тем, что не может брать утку с собой, — с притворной серьезностью сказала Лилиан. — Афродита живет на Ривьере, на мысе Ферра. Климат там лучше, чем в Афинах или в любом другом месте. На мысе Ферра у него есть вилла с бассейном для уточки, там за ней ухаживают ветеринар и двое слуг. Дамаскинос регулярно звонит на мыс Ферра. Вот и сейчас, находясь в море, он часто получает радиограммы.

— Зачем?

— Он не может выдержать разлуку с ней, он должен знать, как себя чувствует Афродита, — сказала Лилиан и вновь засмеялась.

Я был обеспокоен тем, как она смеялась.

— Во время нашего последнего путешествия, сразу после того, как он закончил заниматься со мной любовью, он встал и послал телеграмму на мыс Ферра. Он придумал новое вкусное блюдо для Афродиты.

— Во время плавания?

— Именно! Если бы он изобрел это блюдо до отплытия, он не стал бы слать телеграмму, не так ли?

Внезапно, в порыве неудержимой страсти, она обняла меня, прижавшись головой к моей груди.

— Ричи!.. — прошептала она. — О Ричи, почему это непременно должно было случиться с нами? Пойдем ко мне… — прошептала она и, заметив мою нерешительность, быстро взяла меня под руку. — Идем, он постоянно принимает сильнодействующие снотворные.

Два дня спустя, в день рождения пернатой Афродиты, Дамаскинос послал телеграмму на мыс Ферра. Ночью он устроил праздничный банкет, во время которого вдруг заплакал и вернулся в свою каюту. В ту ночь Лилиан снова пришла ко мне.

— Вряд ли ты сможешь жить в таких условиях, — сказал я ей.

— Но я хочу хотя бы попытаться, — ответила она.

Я сошел с корабля в Генуе. Дамаскинос увез Лилиан на мыс Ферра на встречу с Афродитой. Он надеялся, что уточка полюбит Лилиан. «От этого так много зависит», — сказал он мне. Он приглашал и меня поехать с ним, но я решил возвратиться в Германию. Мой брат закончил еще один роман, который я должен был представить своему издателю, словно автором был я.

Когда мы расстались, я дал Лилиан свой незарегистрированный телефонный номер. Теперь она всегда могла позвонить мне в случае необходимости. Это морское путешествие окончательно убедило меня в том, что Лилиан права. Мы были очень привязаны друг к другу. Радость встречи, наша ненасытная страсть — это и есть примирение с разлукой.

Спустя две недели, я прочел в колонке скандальной хроники, что Лилиан Ломбард, постоянная спутница греческого миллионера Захариаса Дамаскиноса пыталась покончить с собой, приняв чрезмерную дозу барбитуратов, и в настоящее время находится в больнице в Ницце.

Я нашел в конце концов эту больницу, позвонил и услышал слабый голос Лилиан. Я едва слышал ее. Наша беседа была краткой.

— Афродита… — только и смогла выговорить Лилиан срывающимся от слез голосом.

— Что с ней?

— Она невзлюбила меня, даже не позволила мне дотронуться до нее. Это было ужасно. Дамаскинос был вне себя от ярости. Я пыталась убежать, но он следил за мной. Тогда… Тогда я решилась на это…

— А теперь?

— О, теперь он стал весьма благоразумен. Он не может допустить скандала. Он дал мне много денег и адрес друзей, имеющих ранчо возле Рио. Я должна отправиться туда и восстановить свои силы. Он подарил мне также драгоценности и, как я уже сказала, дал много денег. Идеальный выход из положения, мой дорогой.

— Лилиан…

— Больше мне не о чем сказать. До свидания, Ричи. Я напишу тебе из Рио. Чао.

Я навсегда сохранил открытку с видом Копакабаны, которую она прислала мне из Рио. «Ричи, милый, Рио чудесен», — гласила размашистая надпись.