Тают снега

"С гор" охотился на оленя. Тучу он заметил, когда она шла над редким высоким лесом к потоку, текущему в сторону долины, разделяющей Хрышчатую, и побежал под углом к склону горы. Он был в одних штанах, зеленую военную рубашку со связанными рукавами сдвинул низко на бедра, винтовку держал на вытянутой руке, словно боясь обжечься. Он слышал, как сильно бьется его сердце. Облизал губы, почувствовал соленый вкус соли. Запыхавшись в безнадежном беге за уходящей тучей, он был счастлив. Он чувствовал, как все еще легко, несмотря на усталость, несут его послушные мышцы. Он приближался к месту, откуда открывался вид на перевал, по которому должен был проходить олень. А может быть, олень уже прошел? На секунду он задумался, не сойти ли вниз, не поискать ли следы, поднял вверх смоченный слюной палец, чтобы проверить направление ветра. Спуститься он не мог. Учуят. Он лег на большой камень. Олени выйдут через несколько минут. Сейчас он и без того так утомлен, что не смог бы прицельно стрелять. Жив. Он никогда так сильно и подлинно не ощущал свое бытие, как во время этого изгнания. Здесь не только охотился он, охотились и на него. Сейчас некий приговор природе выносил он. Взял винтовку, продул прорезь прицела. Внизу царила тишина. "С гор" развязал рубаху, расстелил ее и лег. Приближался вечер, на разгоряченную спину повеяло приятной прохладой. С нервным нетерпением "С гор" подумал, что, возможно, сейчас он будет свежевать убитого оленя, из которого хлынет кровь, теплая, живая. Да. Сейчас он перестал быть преследуемым зверем, он опять распоряжался своей жизнью. По правде говоря, он смеялся над облавами, во время которых наблюдал за умаявшимися солдатами в пропотевших мундирах. Он следил за ними то с макушки высокой ели, то следуя сзади, чтобы легче было поднырнуть под вторую волну. Хуже обстояло дело с работниками лесничества. Иногда он встречал их погруженными в раздумье над каким-нибудь неосторожно оставленным им следом, и потом, разозлившись, шел несколько километров, меняя насиженное место на новое.

Он внимательно посмотрел вниз. Было тихо. Ни птичьи голоса, ни макушки небольших деревцев, вздрагивавших, когда их задевали, ничто не предвещало появления зверя. Уже несколько дней он жил остатками мяса убитой косули. Он допускал, что будет облава, и вел себя тихо.

Наконец показались олени. Он заметил, как одновременно с треском сломанной ветки наклонилась молодая сосенка. "С гор" улыбнулся. Он любил, когда зверь подтверждает его знание дела. Он осторожно поднял карабин и отер его о скалу. Теперь он увидел рога. Огромный бык наклонил голову, время от времени исчезая из поля зрения.

На поляну, приблизительно в сорока метрах ниже, высунулась лань.

"Мясо у нее лучше", - подумал "С гор", но прикинул потери на шкуре и весе зверя. Он всегда отсылал добычу в деревню через взятых в долю возчиков. В конце концов он был охотником. Что ему лань!

- Иди, иди, - говорил "С гор" быку, ведя мушку над его короной. Уже только высокий куст можжевельника отделял оленя от голого участка, когда вдруг зверь поднял голову. "С гор" быстро прицелился. Собственно, целик был ниже головы, там, где должна была быть скрытая можжевельником шея, когда вдруг и оленю передалось какое-то беспокойство. Он вдруг захрапел и в несколько прыжков пересек полонину, увлекая за собой ланей.

"Мощный бык", - отметил "С гор", но им уже полностью овладело беспокойство.

Он услышал, как полетел вниз камешек, тронутый чьей-то ногой. Осторожно снял свою винтовку с опоры. Винтовка могла быть видна снизу. Через минуту он опять услышал чьи-то неловкие шаги.

"Патруль?" - удивился "С гор".

На полонину, в ста метрах от него, вышел мужчина в форме лесника. Не оглядываясь, он шел вверх.

"Ну и лесник! Даже тропы не видит", - мысленно отругал его "С гор". И вдруг приподнялся.

Мужчина в форме лесника снял шапку и отер со лба пот. "С гор" смотрел на него сверху, стоя на коленях.

- О-о-о! - издал "С гор" какой-то хриплый звук, приготавливаясь к стрельбе с колена, подбросил оружие к плечу, а другую руку - культю с крюком на конце - подложил под ствол и начал целиться. Мушка прыгала на груди мужчины. А тот, не подозревая опасности, шел наискось быстрым шагом. "С гор" еще раз взял его на мушку. Пальцем правой руки чувствовал спусковой крючок, но не нажал на него. Мужчина исчез в сосняке: еще несколько раз мелькнул его мундир.

- Он... - сказал "С гор". И заметил, что голос у него дрожит. - Он. И бесшумно, как зверь, сполз по камням ниже. Без труда взял след человека.