Так не бывает. Шепот противоречий (СИ)

— Эта мнимая родственная связь со мной даст тебе в будущем немало привилегий. Так что пользуйся, пока есть возможность.

Уже в который раз Лёнька переводит на меня недоуменный взгляд, а я смотрю на него.

— Он так сказал?

— Ага, — киваю.

— Вот же ЧСВ-шный ушлёпок, — зло усмехается парень.

— Факт.

Лёнька достаёт сотовый из кармана куртки, смотрит на время.

— Никита звонил, — резко меняет тему друг. — Сегодня вечером зовут нас всех в бар. Пойдёшь?

— Да. Почему бы и нет, — раз вечер освободился можно немного погулять перед тем, как я снова уйду с головой в учёбу, а теперь ещё и в работу.

— Тогда я сейчас сгоняю до родителей, а когда вернусь, поедем к ним, — решает друг, я согласно киваю:

— Хорошо. Займусь пока рукописью. Позвони, как освободишься.

На том и порешили.

* * * *

Ритка в общагу не возвращается. Видать, поехала сразу к Лёхе, рассудила я, испытав от этой мысли чувство удовлетворённости. Из этого вытекает, что у меня есть несколько по большей части тихих часов, чтобы спокойно закончить главу, которую я так и не смогла дописать в прошлый раз. Так и поступаю.

Около семи вечера звонит Лёнька, после собираюсь и еду в бар к ребятам.

2 апреля

* * * *

В магазине всё по-прежнему. Восстановили меня на той же должности, составили максимально гибкий график работы, чтобы и на учёбу время было, и на дополнительные занятия. Смен вышло меньше, а значит, и зарплата автоматически урежется, но в тот момент меня это не сильно волновало.

Вечером, после закрытия магазина, поехала к Лёньке. За прошедшие недели в общаге я почему-то всё чаще стала приходить к мысли, что шебутная и вечно неугомонная Ритка временами начала сильно раздражать.

3 апреля

* * * *

— Ты сегодня до закрытия? — прижимаюсь плечом к дверному косяку, наблюдаю, как Лёнька собирается на работу. Второй день у него тусуюсь. Хотя друг этому только рад.

— Ага, — кивает он, затем наклоняется, чтобы завязать шнурки. — Позвони Ритке. Сегодня у парней концерт, она точно пойдёт. И ты иди. — Покончив с обувью, парень выпрямляется и грозит мне пальцем. — Если узнаю, что опять весь день просидела дома, прибью.

Невесело усмехаюсь в ответ:

— У меня сегодня занятия. Так что не выгорит.

— Так суббота же.

— А какая разница? — пожимаю плечами. — Подготовку к экзаменам никто не отменял.

— Сдались тебе эти экзамены… — фыркает друг, надевает куртку.

— И правда.

— Они же не до ночи будут, в конце концов. Эти твои занятия. Приезжай после.

— Нет уж, — категорически отмахиваюсь, хмурю брови. — Как правило, после я выжата как лимон и способна лишь доползти до общаги, чтобы там с чистой совестью издохнуть.

— Сашка надеялся, что ты приедешь.

С тяжёлым вздохом произношу:

— Не судьба... — наблюдаю, как Лёнька шарит по карманам, после что-то ищет в рюкзаке.

— Он точно расстроится. Последний раз вы с ним виделись… — он возводит глаза к потолку, пытается сделать вид, что забыл.

— Позавчера, — сразу разоблачаю замысел друга, делаю недовольную гримасу.

— Серьезно?! — наигранно удивляется друг. — Капец, так это ж целых два дня прошло?

— Второй ещё только начался.

— Ты заставляешь бедного парня целых два дня страдать без тебя…

— Чего?

— Он уж поди извелся весь.

— Ерунды не говори, — я закатываю глаза, тяжело вздыхаю.

— Позвони ему хотя бы, — друг возвращается к своему предыдущему занятию: поиску «чего-то» у себя в рюкзаке. — Или смску напиши. Он точно обрадуется.

— Ага, сказал тот, кто свои любовные проблемы уже, чёрт знает, какой месяц решить не может, — скептически фыркаю я.

Лёнька смеряет меня недружелюбным взглядом, а затем заявляет:

— Всегда было интересно ты от природы такая противная или просто притворяешься?

— Нормальная я.

— Так придёшь?

Да что б тебя! Не отстанет теперь.

— Я бы с радостью, Лёнь, — снова вздыхаю с обречённым видом, — но ты сам прекрасно знаешь, что не могу. Расписание ненормированное. Обычно мы занимаемся до тех пор, пока я окончательно не устану или пока у Владимира Николаевича не нарисуются какие-то более важные дела, чем моё обучение.

— Сигареты на кухне забыл. Принеси.

Иду на кухню, забираю с подоконника пачку, возвращаюсь обратно в прихожую, отдаю Лёньке пропажу.

— Блин, а я уже пообещал Сашке, что ты приедешь.

Вот ведь заладил: Сашка, Сашка…

— Ничего не поделаешь. Расписание занятий уже согласовано. Нужно было раньше предупреждать, а не обещать Сашкам… всякое.

— А позвонить Игнатьичу и отменить занятия ты не можешь?

Дарю другу критичный взгляд.

— На сегодня хотя бы, — не унимается он.

— Даже если могла, не стала бы.

— С каких пор ты превратилась в такую заучку? — возмущается парень.

— С тех самых, как пропустила хренову тучу учебного времени. Ты на работу не опоздаешь?

— Блин! — спохватывается друг. — Ладно, дочь моя… — закидывает на плечо лямку портфеля. — Я пошёл, а ты сделай так, чтобы папочка за тебя не волновался. Если вечером передумаешь, звони, — открывает входную дверь, выходит в подъезд.

— Это вряд ли, — бросаю ему вслед.

— Кстати! Забыл сказать… Сашка для тебя какой-то сюрприз приготовил, так что подумай как следует, — с заговорщической улыбкой прибавляет Лёнька и скрывается за створками лифта.