Так не бывает. Шепот противоречий (СИ)

— Блин, ну вот сушить их щас вообще нет времени… Чёрт! — нажимаю кнопку блокировки на сотовом, бросаю короткий взгляд на дисплей — первый час ночи. Ладно. Хрен с ними с волосами, переживу. Быстро переодеваюсь в свои повседневные вещи, обуваюсь, накидываю куртку, хватаю сумку. Когда выскакиваю из комнаты в коридор, по дороге до улицы пытаюсь прикинуть: сколько будет стоить такси? Затем снова достаю мобильник, заказываю машину к автобусной остановке рядом с универом. Выхожу на улицу и понимаю, что погорячилась. Шататься ночью по улице в начале апреля с мокрой головой — такое себе приключеньице. Уже через пару минут чувствую, как окоченела голова едва ли не до самого мозга. Нашариваю в сумке шапку, надеваю. Так чуть лучше. Всё-таки не зря я её с собой вечно таскала. Едва не бегу к остановке, хотя и понимаю, что такси вряд ли приедет раньше, чем я до неё дойду.

* * * *

Минут через сорок подъезжаем к больнице. Говорю водителю, чтобы подождал, и сломя голову выскакиваю из машины. В регистратуре узнаю, в какой именно палате находится друг. Немолодая худощавая женщина с буйной копной выжженных до состояния соломы волос смеряет меня недовольно-настороженным взглядом, сверяется с журналом и сообщает номер кабинета и этаж. Бросаю ей короткое «спасибо» и бегу как сумасшедшая по коридору к лестнице на второй этаж. Едва я хватаюсь за перила, меня окликает тоненький голос. Оборачиваюсь. Ритка ведёт под руку друга с ватными затычками в носу, подбитым глазом и гипсом на левой руке. В голову тут же закрадываются подозрения. Не поняла… Они…

— Только не говори, что упал, — я хмурюсь, подхожу к друзьям.

— Нет, — парень как-то странно качает головой.

Они пьяные, что ли?

— Это Никита… — отвечает за него Ритка.

Смеряю подозрительным взглядом её зареванное лицо. Всё как я и представляла: тушь по щекам, в руках бумажный платок. Или это кусок салфетки… или туалетной бумаги? Хрен разберёт.

— В смысле Никита? — не понимаю я. — На кой чёрт ему тебя?.. — у меня отваливается челюсть. — Да ты шутишь?!

Лёнька вытягивает губы в невероятно довольной улыбке. Хотя выглядит это жутковато, учитывая его внешний вид: разбитый нос с пропитавшимися кровью торчащими из ноздрей ватками, синяком под глазом и виднеющейся местами засохшей кровью на лице.

— Не шутишь? — изумлённо вскидываю брови.

— Я сделал это! — триумфально заявляет парень, после чего морщится от боли в носу. — Что за дурацкая шапка у тебя на голове? Ты похожа в ней на… НЛО… и-и где волосы? — он принимается с интересом рассматривать мою голову.

Ну точно пьяные.

Я обречённо вздыхаю, прикрываю глаза, тру лоб:

— Вы придурки, честное слово. Пошлите, — жестом показываю Ритке, чтоб свалила в сторонку, беру друга под здоровую руку, веду к выходу. Уже на улице, на крыльце больницы, Лёнька резко останавливается. Пару секунд смотрит куда-то удивлённо, а затем выдаёт:

— Ты чё разбогатела, что ли?

— А?

— На такси катаешься.

Переглядываюсь с Риткой. Подруга вымученно улыбается, пожимает плечами.

— Пошли давай, — тяну за собой друга. Пока спускаемся по лестнице, парень вдруг спотыкается, едва не падает. — Твою же ш… мать. Под ноги смотри, пьянчуга противная.

— Чего ты на меня кричишь?! — возмущается Лёнька, пока я тщетно пытаюсь затолкать его в машину.

— А нефиг столько пить!

— Я вообще-то больной…

— Я заметила.

— На меня нельзя кричать.

— Заткнись уже и полезай в машину.

— Рит, скажи ей!

Но Ритка не слышит. Девушка обходит такси, садится на заднее сиденье с другой стороны.

— Да, Рит, скажи ему. Расскажи о вреде алкоголя и печальных последствиях, что бывают при его чрезмерном употреблении.

— Ни фига ты выдала, — хихикает подруга.

— Сама в шоке.

Когда заканчиваем с нашей семейной перепалкой, сообщаю водителю нужный адрес. Мужчина кивает, после чего машина трогается и неторопливо выезжает на проезжую часть.

* * * *

Ритка помогает дотащить друга до квартиры. Он еле живой, едва перебирает ногами, того и гляди рухнет замертво и уснёт прямо на коврике в коридоре. Хотя желание бросить его спать именно на этом коврике чрезвычайно велико. Пока пытаюсь раздеть Лёньку, подруга трётся рядом, что-то пьяно шепчет. Ни слова не понимаю. Она, видимо, думает, что может случайно разбудить нашего Леонида громким голосом, но я на все пятьсот процентов уверена: его сейчас и ядерный взрыв не поднимет. Он просто вдрызг! В полнейший умат и хлам! На хрена, спрашивается, столько пить? Ага, вечный вопрос, который возникает при появлении таких вот последствий. Что он сделал? За что его Никита так? Видать, что-то о-очень нехилое… Рассматриваю лежащего на спине друга, его загипсованную руку… Ну просто пиздец, честное слово.

Зачем-то поднимаю ладони и вдруг вижу на них кровь. Лёнькина, видать.

— Пойду руки помою, — сообщаю подруге и удаляюсь в ванную. Снимаю с головы эту треклятую шапку, смотрю на себя в зеркало. На голове чёрт пойми что. Завтра офигею укладывая волосы. Бросаю шапку на стиральную машину, закатываю рукава куртки, некоторое время мою руки. Поразмыслив включаю холодную воду и ещё до кучи умываю лицо. Снова смотрю на своё отражение.