Так произошло

Никогда до этого момента Салем не была поставлена на полку в череде «дел, которые мне необходимо выполнить.» И даже не на первом месте!

Любой человек, что узнал бы о ней, направил бы уничтожение Салем все доступные ему силы — но Джонатан — нет. Вместо этого он просто… Принял информацию о Салем к сведению — и отложил ту на время.

До востребования.

Салем всегда считала себя — объективно говоря, она и была — великой личностью, врагом всего мира, той, по чьему велению воздвигались и гибли империи и цивилизации…

И вот, тот, кого она считала врагом, Джонатан Гудман, на гибель от рук которого рассчитывала Салем, единственный, кто мог уничтожить ее…

Просто проигнорировал ее. Отложил в сторону. Занялся другими, более важными делами на его пути.

И Салем… Даже не знала, как именно она была должна реагировать на это.

За долгие тысячелетия своей жизни — пожалуй, это было первым подобным случаем для Салем.

Конечно же в прошлом проходили годы и века, когда Салем оставалась в тени, незримая для взглядов всего мира, кроме Озпина, вынашивая планы кровавой вакханалии, готовой разверзнуться по ее приказу…

Но в те моменты Салем была неизвестной переменной!

И точно также существовали времена, когда Салем, даже будучи открытой всему миру, не сталкивалась с героями и воинами, пытающимися изничтожить ее…

Потому, что они собирали силы, искали союзников, разрабатывали планы.

Никогда до этого момента враг Салем не решал просто «подождать» в отношении Салем.

Более того, Салем сама неоднократно использовало время в качестве своего самого могущественного оружия — пережидая врагов, армии, цивилизации — время служило в качестве ее союзника. Узнать, что Джонатан использовал время против нее самой?

Безумие. Однозначное, чистое, незамутненное безумие…

И как у всякого безумия — в этом безумии существовало рациональное зерно.

Салем прожила тысячи лет, ожидая лишь своей смерти — методично она уничтожала города и отступала в тень на века, никогда не пытаясь бежать вперед, но вместе с тем…

Как я могу оставаться спокойной сейчас, когда моя заветная мечта перед моими глазами, всего в считанных сантиметрах от меня — и вместе с тем так непреодолимо далека от моих рук…

Но, как и было сказано — арсенал Салем был весьма ограничен. Дабы заставить Джонатана убить Салем та была готова поступиться любыми принципами — если вообще кто-либо мог сказать о том, что у нее они были — и совершить любое действие, однако… Что она могла совершить вовсе?

У Салем было удивительно мало «пряников», которые могли бы соблазнить Джонатана — если точнее, то фактически их не было вовсе — и столь же мало кнутов, что могли заставить его броситься на возникшую перед ним преграду в виде Салем.

И потому Салем продолжала создавать супер-орду. Самую могущественную из когда-либо существовавших орд гримм… В текущей истории Ремнанта — но даже среди всех великих орд по крайней мере ее назвали бы «достойной упоминания» — не за размер или силу, сколько за время ее создания. Всего шесть лет — вполне вероятно, Салем создала самую быстрорастущую орду гримм в истории Ремнанта — всего Ремнанта, не только его текущей итерации.

Изначально это не было планом Салем — можно было даже сказать, что это было своеобразной случайностью. У Салем просто не было столь многих карт в рукаве, как не было и многочисленных хобби. Все, что делала Салем в свободное время — и свободного времени у Салем, проводящей столетия в этом мире в молчаливом одиночестве было много — это создавала гримм. К тому же, гримм были полезны — она всегда могла использовать орду или две для одного или другого действия.

И, как и следовало ожидать, Салем не ошиблась в этом восприятии.

Величайшая орда гримм современности лишь ожидала ее приказа… И Салем желала отдать этот приказ, чтобы заставить Джонатана отложить его старые планы — и приступить к ее убийству изо всех его сил.

Однако — куда нанести удар? Где удар Салем был бы наиболее ощутим?

Вопросы, вопросы, вопросы…

Как и все предыдущие тысячелетия незримой войны титанов — Салем тщательно выбирала лучшее место, время и условия для ее сокрушительного удара. Впервые за долгие тысячелетия вечной борьбы Салем едва вспоминала о существовании Озпина, пытаясь подобрать лучшую стратегию для войны с ее врагом, на которого она возлагала столь много надежд.

Цена дружбы

С точки зрения простого обывателя отношения между Гленн и Менажери нельзя было назвать иначе, чем союзническими.