Так становятся звёздами. Часть 1

Гаитэ сообщили, что её желает видеть император.

Коридоры были заполнены людьми. Она понятия не имела, кто они и что здесь делают, но самолюбие приятно грело неприкрытое восхищение, светившееся во взглядах мужчин.

Стражники раздвинули алебарды, пропуская в частные императорские покои и Гаитэ замедлила шаг, с любопытством рассматривая обстановку. Под светильниками сверкали драгоценными камнями статуи, стены и потолки обильно разукрашены красками, яркими даже в такой тусклый, тоскливый день.

Почувствовав чьё-то приближение, Гаитэ, обернувшись, встретилась взглядом с Сезаром.

— Добрый вечер, сеньорита Рэйв. Вы поразительно хороши сегодня, — кивнул он приветливо.

— Благодарю за комплимент, — как можно прохладней ответила Гаитэ.

— Кажется, вы не рады встрече? Всё ещё сердитесь на меня?

Она предпочла пропустить вопрос мимо ушей:

— Торн — он уже пришёл? Или будет позже?

— Жаль вас огорчать, но Торна на ужине не будет. Приглашены только мы с вами, — со странной, показавшейся ей крайне неприятной, улыбкой молвил Сезар. — Отец отослал его.

— Как отослал? — нахмурилась Гаитэ. — Куда?

— Не могу утолить вашего любопытства. Увы, но я и сам этого не знаю. Отец не счёл нужным уведомить меня о своих целях и планах, он часто так делает. Но могу с уверенностью заявить, чем бы это дело не было, оно связано с семьёй и с выгодой.

Сезар явно наслаждался создавшимся положением и лёгким замешательством Гаитэ.

В какие игры играет Его Величество Алонсон? Почему, объявляя о её помолвке с одним сыном, упрямо оставляет её в обществе другого? Возможно, предупреждения матери были более, чем обоснованы? Фальконэ коварны и бесчестны, они могут попытаться заполучить с её помощью власть во всё ещё подвластных Рэйвам землях, но, вместо того, чтобы сделать законной женой старшего сына, постараться скомпрометировать и оставить на положении официальной любовницы младшего. Сезару не привыкать играть грязные роли. Бесчестия он не боится.

«Мне следует быть очень осторожной, — напомнила себе Гаитэ, — я словно иду по тонкому льду».

— Для чего ваш отец пригласил меня? Чтобы узнать результаты миссии, с которой отправлял меня к матери?

— Сомневаюсь. О том, что всё прошло успешно, мы и так знаем. Вашей матери, впрочем, как и любой женщине, дай только повод сдаться…

Блестящими глазами Сезар смотрел на Гаитэ, как будто дожидаясь возражений с её стороны. Он словно провоцировал. Гаитэ решила не обманывать его ожиданий:

— Женщины, вообще-то, бывают очень разные, но, когда находишься в тех условиях, в каких сейчас пребывает моя мать, простительно пытаться изменить собственную участь к лучшему. Особенно, когда осознаёшь, что сопротивление уже ни к чему не приведёт.

Сезар кивнул:

— Мы ещё несколько часов назад получили известие о том, что вы успешно справились с заданием. Торн был рад лично сообщить об этом отцу.

— Если ваш отец не ждёт от меня отчётов, зачем же я здесь?

— За тем, чтобы разделить со мною чудесный ужин.

— С вами?..

— Почему вы спрашиваете об этом таким тоном? Что плохого в том, чтобы отобедать в приятной компании?

— Здесь?!

— А почему нет? Я сын моего отца и всё, что принадлежит ему, рано или поздно станет принадлежать мне.

— Вам? А как же мой муж?

— Рискну напомнить, вы ещё пока не замужем.

Гаитэ чувствовала, как от гнева на лице вспыхнул горячий румянец. Щёки словно огнём жгло, когда Сезар, рассмеявшись, обронил:

— У вас всё ещё есть шанс сделать правильный выбор между братьями.

— Это становится невыносимым! Вы что? Насмехаетесь надо мной?

— Насмехаюсь? — похоже удивление Сезара было искренним. — Почему?

— Рискну напомнить, — стараясь как можно ближе скопировать его тон и интонации, проговорила Гаитэ, — что вы, в отличие от меня и вашего брата, уже женаты.

— Что ж, вы правы! Давайте оставим пока мои планы на далёкой будущее и просто отведаем деликатесов? Как видите, я решил обойтись без общества слуг и лизоблюдов. В любых других покоях это было бы невозможно без урона для вашего честного имени, но здесь… все знают, что мой отец может появиться в любую минуту и никто не посмеет заподозрить нас в адюльтере. Видите, я пекусь о вашей репутации словно добрый крестный дядюшка? Ну а сейчас, разделите со мной радость — вкусите прелести этой замечательной фаршированной утки и тонкого вина?

Сезар отодвинул высокий стул, больше похожий на трон, от заранее сервированного стола.

— Подавать буду сам, — пообещал он.

Гаитэ не знала, как себя вести. Больше всего на свете ей хотелось сбежать, но самое грустное — какая-то часть её была не прочь здесь остаться и это заставляло злиться на саму себя.

— Я не голодна, — отрезала она. — Благодарю за приглашение, но, пожалуй, лучше вернусь к себе. Будущему императору, — с иронией заметила она, — не пристало прислуживать.

— А раз я император, так и не смей мне перечить! — резко произнёс Сезар.

Удивлённая такой вспышкой Гаитэ молча воззрилась на младшего из Фальконэ.

Сам поняв, что перегнул палку, он деланно засмеялся, пытаясь обратить всё в шутку:

— Прошу вас сесть, сеньорита.