Так становятся звёздами. Часть 1

Он рывком сорвал девушку со стула, поднимая на ноги. Пальцы так больно сжали предплечье левой руки, что Гаитэ болезненно охнула. Боль в кисти была более глухой, отдалённой, словно не до конца принадлежала телу. Железный захват не давал возможности даже пальцев разжать.

Приставив зажатый в её ладони нож к собственному горлу, Сезар с ненавистью, вызовом и презрением, сверху вниз глядел на Гаитэ.

Казалось дикой, необузданной яростью пропитан сам воздух между ними. Каждая мышца, каждая клеточка его сухопарого тела, твердого словно железо, словно сплетённого из мышц и сухожилий, излучала страсть, гнев, огонь.

— Что же ты не торопишься дать волю ярости? — рычал он.

«А вот он меня сейчас точно убьёт», — с ужасом подумала Гаитэ.

Не разжимая рук, Сезар сделал шаг вперёд, вынуждая Гаитэ отступать, чтобы сохранить хотя бы ту минимальную дистанцию, что оставалась между ними.

— Я заставлю проглотить каждое гневное слово, сорвавшееся с губ, — пообещал он. — Ты будешь любить меня, покорно и робко, как рабыня, которой ты, по сути, и являешься!

— Думаешь, если закуёшь меня в кандалы, станешь милее? — хоть и перепуганная, Гаитэ находила в себе силы шипеть и огрызаться.

— Да, кандалы осложняют отношения, не спорю. Но и придают им невероятную пикантность. Только посмей предать меня, — он толкнул её и Гаитэ ударилась спиной о стену.

Отступать было больше некуда.

— Только сделай попытку, и я получу полное право тебя убить.

— Тебе не привыкать. На твоих руках много крови. Моя уже ничего не изменит.

На лбу Сезара вздулись вены, глаза сверкали.

«Убьёт вряд ли, — пронеслась шальная мысль, — но точно ударит».

Но он сдержался, отступая.

— Отправляйся к своему будущему мужу, Гаитэ, и, если повезёт, он поделится с тобой своим Ожерельем Любви.

— Если это случится, Ваша Светлость, клянусь быть куда более сговорчивой, чем сегодня.

— Пошла вон!!!

Гаитэ, поняв, что ещё немного и…

Словом, просить себя дважды она не заставила и почти бегом рванула к дверям.

Не успела она домчаться до дверей, как те распахнулись, и она с ходу оказалась в объятиях Торна. Гаитэ, столкнувшись с ним, чуть не упала и мужчина вынужденно, по инерции поддержал её.

Глаза Торна вспыхнули, лицо дрогнуло в недоброй усмешке. Он мгновенно оценил и растрёпанный вид своей невесты, и разгорячённый — брата, следующего за девушкой, как коршун за голубем.

Как и Гаитэ, Сезар не успел сбавить шага, когда старший брат, отшвырнув девушку за спину, со звоном выхватил шпагу.

Глава 15

Через секунду острый кончик клинка упёрся Сезару в грудь, прямо против сердца, заставляя того замереть на месте.

На губах Торна играла недобрая, зловещая усмешка:

— Я заказал у оружейника новый клинок для дуэли, брат, — обманчиво мягким тоном проворковал он. — Тонкий и такой же острый, как наша братская любовь.

На лице Сезара растерянность сменилась замкнутостью. Он выжидающе смотрел на Торна:

— Не терпится проверить его в деле?

Торн отвёл лезвие шпаги вверх, а потом несколько раз крутанул кистью, заставляя оружие со свистом рассекать воздух:

— Слышишь, как поёт? — почти влюблённо пропел он.

А потом отсалютовал, приглашая Сезара встать в позицию.

Тот коротко кивнул и вытянул одну из шпаг, отдыхающую в подставках, стоявших вдоль стен у входа в императорские палаты, в свой черёд разрезая воздух перед собой, отвечая на брошенный вызов.

— Что вы делаете? — сдавленно выдохнула Гаитэ, прижимая руки в взволнованно поднимающейся груди.

Корсет затруднял дыхание, она задыхалась.

— Прекратите!

Но кто её слушал?

— Ты оскорбляешь меня раз за разом, — заявил Торн Сезару.

Глаза его превратились в две угрожающие, недружелюбные щёлочки.

— Чем? — невозмутимо откликнулся Сезар.

И непроизвольно дёрнулся, когда клинок Торна, взлетев столь быстро и точно, что глаз не успел отследить мгновенное, как у нападающей кобры, движение, упёрся ему в горло.

— Тем, что смеешь поднимать на мою женщину не только взгляд, но и руку.

Схватив клинок голой рукой, Сезар отвёл его в сторону, не обращая внимание на обогревшиеся кровью пальцы:

— Отец запретил нам драться, — проговорил он, вынужденный отступать.

На миг опустившееся лезвие, прокрутившись колесом, вновь поднялось вверх, по-прежнему нацеленное на него, словно зверь, вот-вот готовый сорваться с поводка.

— Считай, что это шутка, брат, — засмеялся Торн.

— Шутка? — фыркнул Сезар.

— Конечно! Такая же, как твои ухаживания за моей невестой. И угрозы, которые ты, кажется, решил источать в её адрес. Ты ведь не всерьёз решился на то и другое?

— Ты явно что-то путаешь. Я не угрожаю зависящим от меня женщинам. И не дерусь с тем, кто вряд ли сумеет защитить себя.

— О! Меня снова оскорбили. Как вижу, ты всё-таки решил поссориться всерьёз?

Без всякого предупреждения Торн атаковал. Зазвенели клинки и через секунду у горла Сезара вновь дрожал клинок, уже не острым, тонко заточенным концом, а рубящей стороной лезвия.

Гаитэ дрожала от напряжения, но надежда на благоразумие обоих Фальконэ всё ещё теплилась в её сердце.