Так становятся звёздами. Часть 1

Гаитэ с трудом подавляла в себе желание втянуть голову в плечи и нырнуть в толпу стражников и служанок, наводнивших императорские покои. Но это было бы глупо и безрезультативно, от обличительного императорского взгляда её бы это точно не уберегло. Так что всё, на что её хватило, это стоять неподвижно, изо всех сил стараясь держать спину ровно, не сгибаться под гнётом тяжести обвинительных взглядов, обращённых к ней со всех сторон.

Бледный, с горящими глазами и каменным лицом, Алонсон медленно пошёл вперёд, продвигаясь вглубь комнаты. Послышались быстрые, лёгкие, словно бы детские шаги и в палату белоснежным вихрем влетела Эффидель.

Влетела и замерла, прикрывая рот ладошкой. Глаза её наполнились ужасом при виде разбитого лица Сезара, находящегося в бессознательном состоянии, потом полыхнули гневом, обратившись в сторону Торна.

— Ты!.. — начала она, было, но смолкла под взглядом отца.

— Выйдите все вон, — негромким, но не допускающим возражения голосом, велел Алонсон. — Ты, — кивнул он в сторону Кристофа, — ступай и немедленно приведи моего личного врача. Вы ещё здесь? — повысил он голос.

Всех словно вихрем сдуло. Сразу стало просторней и словно темней, будто каждый из присутствующих светился собственным светом и без него одним лучиком стало меньше.

Эффидель бросилась к Сезару, глотая слёзы, укладывая его голову к себе на колени и гладя по волосам.

— О вас далеко шла громкая слова, леди Рэйв. Будто бы вы умеете разводить людские хвори руками? — негромко, словно боясь расплескать кипящий в душе гнев, проговорил император. — Это правда?

Гаитэ кивнула, отводя глаза в сторону.

— Именно за это вас когда-то и пытались признать ведьмой, верно?

— Верно, — подтвердила она.

— Окажите помощь моему сыну. Ему это сейчас будет совершенно не лишним.

Гаитэ, подобрав юбки и подоткнув их под колени, чтобы удобней и мягче было стоять, осторожно опустилась рядом с Эффидель.

Глаза девушки были полны слёз. Судя по всему, за брата она переживала вполне искренне.

— Позвольте ваш платок? — протянула она руку. — Мне нужно смыть кровь, чтобы увидеть всё картину целиком и оценить тяжесть повреждений.

— Он едва дышит… — всхлипнула Эффи.

— Ему сейчас лучше оставаться без сознания, — заверила её Гаитэ. — Не переживайте. Редко кому удаётся всерьёз изувечить человека голыми руками, — постаралась успокоить она взволнованную девушку.

Но у самой дрожали руки. Впрочем, приступая к целительству, она всегда словно отрешалась от самой себя и собственных ощущений, будто её тело наполняло нечто иное, куда более светлое, мощное и сильное, чем сама Гаитэ.

У Сезара оказались сильно разбиты губы, но, судя по всему, зубы остались целы, основная часть удара пришлась выше. Челюсть тоже не пострадала, а вот нос, судя образующемуся отёку и затруднённому дыханию, был сломан. Под глазами начали наливаться синяки.

— Нужно приложить к затылку холод, — проинструктировала Гаитэ, — намочите полотенце холодной водой.

Закрыв глаза, она сосредоточилась, стараясь как можно быстрее впасть в транс.

Если бы её попросили описать то, что она видела и чувствовала в подобном состоянии, она вряд ли могла бы дать этому точное определение. Знание о заболеваниях и травмах как будто приходило извне, как бывает, когда читаешь книгу. Не картинка, а словно бы тайный шифр, система символов, который она давно научилась читать без всякого труда. Стоило впасть в транс, Гаитэ видела всё, словно на чёрно-белом чертеже.

На самом деле нос Торн Сезару всё же не сломал, лишь носовая перегородка искривилась, но в голове осталось несколько небольших гематом от удара, правда, хвала Святым Духам, ничего серьёзного и непоправимого. Даже без её вмешательства молодому человеку пришлось бы пролежать в постели несколько дней, потом дело всё равно пошло бы на поправку.

Мягко войдя в световые потоки, тянущиеся в том странном пространстве, куда Гаитэ всегда попадала в подобном состоянии, она протянула несколько целительных нитей через тело Сезара, и они закрыли тёмные пробои изнутри, стирая чёрные, грязные метки повреждений. Когда тёмных пятен не осталось, когда весь силуэт человека, лежавшего перед ней, начал светиться ровным платиновым свечением, Гаитэ «оттолкнулась» от поверхности, как делаешь, всплывая с большой глубины. Ощущения были весьма похожими.

Эффидель по-прежнему сидела рядом, держа на коленях голову брата, а Торн и Алонсон нависали над ними, изумлённо глядели на дело рук Гаитэ.

— Немыслимо! — выдохнул с восхищением Торн. — Ни следа побоев! Он выглядит так, будто спит.

Прозвучавшие слова были как ушат холодной воды, вернувший всех присутствующих с горних высей к миру сущему.

— Если Сезар и цел, то не твоими стараниями, брат! — гневно воскликнула Эффи.

Стоило ей шевельнуться, как Сезар пришёл в себя. Выглядел он так, словно потерял ориентацию в пространстве. Взгляд удивлённо метнулся от сестры к отцу, потом задержался на Гаитэ и тут память, судя по тому, как потемнели и без того чёрные глаза, вернулась. В них сверкнула молния гнева.

— Ты в порядке? — ласково спросила Эффи.

— Кажется, да.