Так становятся звёздами. Часть 1

— В таком случае я вам его отдаю! — резко ответила она, сузив глаза. — Или вы прикажите двигаться дальше, или я пойду пешком. Если, конечно, вы не осмелитесь удерживать меня силой.

Поезд тронулся дальше.

До городских ворот, как Гаитэ и предполагала, они добрались без происшествий. А у входной арки в город её, с самой что ни на есть постной физиономией, встретил вчерашний, недодушенный Сезаром, толстяк-торговец.

— Приветствую, моя госпожа.

— Проводите меня к Его Светлости.

Толстяк засеменил впереди.

— Куда мы идём? — уточнила Гаитэ.

— Туда, куда вы просили, — с мягкой, не внушающей доверия, вкрадчивостью, произнёс толстяк. — К Его Светлости. Он сейчас разговаривает с герцогами Пелуччи и Ксанти.

Сделал знак стражником распахнуть огромные двустворчатые тяжёлые двери, окованные железом. Те с явным усилием провернулись в петлях, раскрываясь. Картина, открывшаяся взгляду, сердце не радовала, хотя пока ещё и не особенно ужасала.

Оба герцога сидели, согнувшись в три погибели, запертые в низкой клетке, а Сезар стоял перед пленниками, широко расставив ноги, демонстрируя доминантное положение, вызывающе положив руки на длинный меч, висевший у левого бедра.

Обернувшись на скрип, он окинул Гаитэ тяжёлым, полным недоброго сарказма, взглядом.

Её появление его не порадовало, зато приободрило несчастных пленных.

— Вот и вы, сударыня! Рад представить вам ваших неверных подданных. Жаль только, что это происходит не в самых приятных для них обстоятельствах, — насмешливо поиграл он бровями. — Итак, сеньоры? Даже не знаю, с кого начать? Кого представить даме первым?

— Иди к дьяволу! — прорычал один, сплюнув Сезару под ноги.

Гаитэ подумалось — зря. Незлобивостью и легкостью нрава Фальконэ не страдали.

— Джен, замолчи! — сдавленно одёрнул говорившего второй пленник.

— Не стану я молчать! — рыкнул Джен. — Предупреждаю тебя, Фальконэ! Освободи нас немедленно, или…

— Или?

— Или месть императора Варкаросса не заставит себя долго ждать!

— Да ну? — недоверчиво протянул Сезар, облокачиваясь на клетку. — Он правда прибудет вам на выручку? Как интересно! Что ж? Тогда подождём его прибытия. Кстати, а что будет потом? Чего мне следует бояться или опасаться? — откровенно насмехался он. — Не проще ли, чем сыпать жалкими угрозами, сразу перейти к просьбам о помиловании, господа?

— Конечно же, мы просим нас помиловать! — воскликнул второй, тот, что был старше, разумнее и казался сговорчивей.

— Отлично! Первый шаг сделан. Вы попросили. Теперь попробуйте меня убедить.

Лорд Пелуччи поднял усталые глаза. Они горели с осунувшегося, исхудавшего лица голодным, фосфоресцирующим, как у зверя, блеском.

— Когда-нибудь, скорее рано, чем поздно, вы вступите в противостояние с вашим братом, сеньор Фальконэ. Вы и сейчас не ладите, это всем известно. Но придёт время бороться за трон и…

— И? — холодно откликнулся застывший чёрной статуей Сезар.

— И вам потребуются союзники.

Рот Сезара неприязненно скривился.

Пленник продолжал:

— Казнив Джена и меня вы испортите отношения со многими…

— И что же мне делать? — задумчиво развёл руками Фальконэ. — Я не могу освободить вас, казнить было бы проще, но — крови будет много. А пощадить — тем более опрометчиво. Вы что скажите, Гаитэ?

Он бросил вопрос небрежно, через плечо, играя с ней так же, как играл с остальными. Это было оскорбительно. Гаитэ предпочла не отвечать, понимая, что её слова ни на что не повлияют.

— Что ж? Раз совета ждать не приходится, приму решение сам. И оно будем таким, — говоря это, Сезар прохаживался по камере, меряя её ногами, туда-сюда. — Один из вас вернётся ко двору императора Варкаросса, другой останется здесь и будет кормить собой крыс, пока не умрёт.

Достигнув очередной стены, Сезар вновь круто повернулся, возобновляя движение.

— Осталось только решить, кто останется, а кто уедет? Ну, сеньоры? Помогите определиться? Кто? Ты? — он поглядел на одного. — Или — ты? — взглянул в лицо другому. — Давайте же! Приведите аргументы. Приступим к дискуссии, — насмешливо фыркнул он, вновь зависая над клеткой, скрещивая руки на груди. — Кто рискнёт высказаться первым?

— Я, — подала голос Гаитэ.

Ей надоело попеременно созерцать то горбоносый профиль Фальконэ, то его спину и она вышла из тени на свет, отбрасываемый кроваво мерцающими факелами.

— Это моя земля, мои лорды и моя миссия.

— Что?! — откинув голову, Сезар желчно расхохотался. — Ваша миссия?..

— Так сказал ваш отец, император. Именно его решением объясняется моё присутствие здесь, не так ли? Я приехала подтвердить законность власти перед поднявшими мятеж повстанцами. Призвать их подчиниться.

Сезар, схватив ей за руку, оттащил подальше от клетки, сверкая глазами, как голодный зверь:

— Какого чёрта вы творите?! — зашептал он зло. — Вы же понимаете, что вы всего лишь марионетка? Что будете делать то, что я прикажу.