Так становятся звёздами. Часть 2

— У меня нет в этом уверенности, Кристоф. Тот, кто хочет доверия, проявляет честность. Тот, кто лукавит, доверия не достоин.

— Я преданно служил. Я не предавал вас. Я готов за вас умереть. Убейте меня, если хотите…

— Довольно мелодрамы! Не хочу больше ничего слышать ни о смертях, не о политике, — дрожа от нервного напряжения проговорила Гаитэ. — Вы свободны, Кристоф. Можете идти.

— Госпожа! — заступил он ей дорогу и со стороны простого слуги это была невиданная дерзость.

Под удивлённым и раздосадованным взглядом юной королевы Кристоф медленно преклонил колено.

— Госпожа, простите. Я прошу, умоляю, простить меня.

Подобрав пышные юбки, Гаитэ прошла мимо, шелестя платьем.

На сердце было тяжело. С одной стороны, ей было очень жаль Кристофа, но с другой уверенности в том, что этот прохвост не станет работать на два лагеря, у неё не было.

Захочет искупить свою вину — найдёт способ, а нет, значит, всё правильно она сейчас делает.

* * *

Коронационный наряд Гаитэ был великолепен. Бордовый бархат был покрыт тончайшей золотой вышивкой. Платье ниспадало длинными складками и казалось негнущимся.

— Во восхитительны, Гаитэ моя! — радостно улыбнулся Торн при виде красавицы жены. — Я не в силах отвести от вас взгляда!

Гаитэ ответила улыбкой.

Две придворные дамы, согласно обычаю, накинули на хрупкие плечи императрицы тяжёлый горностаевый плащ.

— Как вы себя чувствуете, моя дорогая? — поинтересовался Торн, бросая на жену лукавый взгляд искоса.

— Так, словно у нас вторая свадьба.

Отчасти это было правда. Сегодняшнее празднество с тем роднило многое. Атмосфера, большое скопление народа, яркий солнечный день, праздничный гул.

Приблизившись, Торн взял Гаитэ за кончики пальцев и они, рука об руку, вышли на ступени, ведущие к главной городской площади.

Люди не только толпились вдоль улиц, они занимали все балконы домов, лоджии, карнизы, даже кровли домов были заполнены ими. Кто-то вопил, устраивая драку, кто-то почти висел, ухватившись за желоба водостоков.

При появлении Гаитэ и Торна, толпа выкрикивала приветствия, размахивала руками.

От обилия флагов, ковров и цветов город казался яркой фреской.

Спустившись, Гаитэ и Торн вынуждены были разделиться. Торн, как и положено императору, ехал впереди кортежа на своём прекрасном белом коне, в окружении первых лордов и сановников, облаченных в самые роскошные свои одежды.

Гаитэ везли в открытой карете, окружённую стройными рядами стражников в золочёных доспехах.

— Слава королеве! Слава императрице! Слава! — неслось со всех сторон. — Бог, сохрани императрицу!

Всюду улыбающиеся лица, вскинутые в приветствие руки. Море любви, в котором так приятно купаться.

Гаитэ была ошеломлена окружавшим её великолепием.

Они приехали в Главному Храму, чья атмосфера невольно настраивала на самый торжественный лад. Свет, струящийся через витражи, пение невидимого хора, мерцающие, словно звёздочки, упавшие с небес, свечи.

Сквозь расплывчатое сияние Гаитэ видела лицо Торна, казавшееся почти ангельским. Обманчивая, опасная иллюзия, в которую в иные дни так приятно верить.

Божественные каскады органных звуков заполняли пространство. Повсюду витали завитки ладана.

Они стояли в самом центре человеческого моря из плеч, голов, пышных головных уборов.

Гаитэ верила и не верила происходящему. Она, девочка из дикого горного края, дочь Тигрицы, теперь будет носить настоящую корону.

Ударили колокола. В синее небо взлетели тысячи белых голубей, словно надежды их подданных на новую, счастливую жизнь. Палили пушки. Шумела толпа. Многотысячная, она напоминала в этот момент один единый организм.

Торн улыбался. Его янтарные глаза сияли, словно расплавленное золото:

— Я представлю вам королеву Гаитэ. Вашу истинную королеву! — прогремел над площадью его голос.

— Боже, храни королеву! — ответила рокотом, от которого вибрировали плиты под ногами, их будущие поданные.

И снова из толпы, как совсем недавно, появился Сезар, несущий на подносе два кольца с алым рубином и два скипетра.

Гаитэ ощутила тяжесть и прохладу металла, отяготившего большой палец руки. Потом головы их с Торном украсили два золотых венца, знаменующих собой всё могущество власти.

«Я королева, — со странным волнением и неверием в происходящее, вновь и вновь думала она. — Я действительно королева?».

Гаитэ взглянула на мужа. Торн сиял. Никогда она ещё не видела его таким счастливым.

Начались торжественные мистерии и турнирные игрища. Гаитэ на них не оставалась. Она удалилась, чтобы переодеться к королевской трапезе по случаю коронации в более лёгкие одежды.

У входной двери в пиршественный зал, сверкающий роскошным убранством, стояли стройные герольды в одинаковых белых одеждах. Столы уставили золотой и серебреной посудой превосходной работы. Вереницы постоянно меняющихся слуг вносили на блюдах павлинов, лебедей, косуль. Птицу подавали на серебре, рыбу — на золоте, мясо — на эмалированных тарелках.

Порой блюда были так огромны, что их несли к столу сразу несколько человек. Церемониймейстер важно объявлял перемену каждого блюда.

Играла музыка. В зале царило оживление.