Так становятся звёздами. Часть 2

— Не говорите вы ерунды, Ваше Величество! — грубовато, в сердцах, проговорил он. — Вам только кажется, что вы сможете затеряться в толпе простолюдинов. На самом же деле среди них вы только больше привлечёте к себе внимание. Я уж не стану упоминать о том, что в тавернах и на постоялых дворах частенько ложе приходится делить с тараканами и клопами, что вряд ли придётся по вкусу такой чистюле, как вы. А сейчас ступайте-ка вы в спальню, да хорошенько отдохните. Может, придёте в ум-разум, так все наши беды и кончатся.

Гаитэ не нашла в себе сил перечить. Она послушно легла в постель, выпила тёплый отвар из трав.

— Ты прекрасный ученик, друг мой. Я бы не смогла приготовить лекарство лучше.

— Спасибо за похвалу, но мы оба знаем, что это не так. А если зелье получилось действительно годным, так всё только потому, что я от души хочу, чтобы вы быстрее поправились.

— Спасибо, Кристоф. За всю мою жизнь никто и никогда не заботился обо мне лучше, чем ты.

— Ошибаетесь. Сезар Фальконэ буквально вырвал вас из лап Костлявой.

— Я помню.

— Вы не одиноки, госпожа моя. У вас есть друзья. Их гораздо больше, чем врагов. Да и ваш муж, наш император — не враг вам.

— Прошу, не будем об этом, — помрачнела Гаитэ. — Я понимаю, что ты действуешь из лучших побуждений. И знаю, что ты думаешь сейчас обо мне. Считаешь мой поступок капризом избалованной девчонки?

— Что вы, госпожа моя? Разве я смею вам судить?

— Конечно, смеешь. Все мы в душе судим и осуждаем куда чаще, чем оправдываем. Я и не спорю. Я поступила трусливо, бросив королевство на непутёвого мужа, — улыбнулась она. — Но я больше не смогу жить с Торном.

— Вы его не любите?

Гаитэ отвела взгляд.

Кристоф кивнул и продолжил:

— Хуже того — вы любите его брата. Я не сужу вас. Я понимаю, как нелегко оставаться нелюбящей женой неверного мужа. Вернее, могу себе это представить. И всё же вы совершили глупость. Опасную. Вы недооцениваете Его Величество. До сих пор он был с вами очень мягок.

— Мягок?..

— Увы! Истинный свой нрав ваш муж вам никогда не показывал. Он жесток и не обуздан. Что, если оскорбившись, на этот раз он не станет вас щадить?

— Тогда и я не буду щадить его! Сбежав из дворца, Кристоф, я всего лишь держу нейтралитет. Но если меня к тому вынудят обстоятельства, я смогу вернуться в Рейвдэйл, к матери и брату.

— Или объединиться с Его Светлостью Сезаром Фальконэ.

Гаитэ откинулась на подушки. Она чувствовала, как отступившая было лихорадка снова затягивает её в свои тенета.

— Кристоф, дорогой, я здесь именно потому, что хочу избежать участия в предстоящей войне. Я не могу выступить против мужа, а выступать за него не хочу.

— Вы всерьёз полагаете, что сможете просто залечь на дно и тихонько прятаться в этом городе?

— Я не намерена сидеть без дела. У меня в Жютене будет своя война.

— Надеюсь, вы не планируете возглавить народное восстание против императорской власти?

Гаитэ тихо рассмеялась:

— Ты считаешь меня способной дерзнуть на такое? Даже не знаю, обидеться или восхититься? Но мои планы не так коварны, хотя и не менее амбициозны. Я планирую выступить против Чумы, сразиться с ней и победить. Жютен — мой! Пусть убирается прочь.

* * *

Если бы не Кристоф, Гаитэ могла бы замёрзнуть где-нибудь под мостом, как какая-нибудь нищенка. Подобная перспектива не пугала, слишком много смертей было вокруг. Умирали мужчины и женщины, взрослые и дети — чем она лучше?

Благодаря стараниям верного слуги у неё был кров над головой, дрова в очаге, еда в кладовой. Гаитэ была ему за это благодарна. Когда Кристоф выдвинул предположение, что ему лучше будет вернуться во дворец, чтобы продолжать служить Торну, а уж заодно быть там ушами и глазами Гаитэ, она не стала возражать, но полной уверенности в том, что она может доверять Кристофу у неё не было.

Жизнь научила тому, что предать может любой. Не из злого умысла, а просто потому, что иногда так получается. Если завтра Торн решит пытать её верного слугу, чтобы добыть информацию, Гаитэ и сама бы велела ему выложить всё, как есть.

Тайна, которую знают двое, перестаёт быть тайной поэтому Гаитэ в душе вынашивала тайный план — сбежать и от Кристофа, покинуть маленький домик, где нашла приют.

У неё был чёткий план действия. Гаитэ намеревалась, найдя одного из бакалавров медицины, предложить ему свои знания. Использовать их в его славу в обмен на убежище и плату. Называть себя Гаитэ, естественно, не собиралась. С учётом же того, что знания её были воистину бесценны, шансы на успех определённо были. Только добрести до них ей оказалось не судьба.

Через пару дней, проснувшись, она обнаружила в кресле напротив драгоценного супруга.

Торн сидел, развалившись, скрестив в лодыжках вытянутые длинные ноги и смотрел на неё со странной смесью насмешливости и раздражения. Гаитэ спросонья не сразу сообразила, что означает его появление. А потом резко села, приподнявшись на локтях.

— Выспалась? — поинтересовался муж.