Так все и было, или рассказы бывалого одессита

— Вперед, Толян! — крикнул лысый какому-то здоровому мутировавшему «таракану», — порвем «Одессу» на тряпки!

— Товсь! — скомандовал я Лорине.

Лорина, как солдат-фанатик, двумя руками сдавила большую оранжевую грушу, из которой сильной струей солевой концентрат хлынул в глаза атакующим «гостям», сначала Толяну, а потом и за ним стоявшему твердолобому братку. От боли и рези в глазах, они истерически заорали. Толян упал, протирая глаза а твердолобый согнулся, прикрыв руками лицо, злобно выкрикивая весь русский мат, который только знал. Лысый, шокированный ситуацией, двинулся с двумя коллегами, казалось к открытой двери, для нового штурма. Тут я сверху, из двух больших баллонов «Дихлофоса», точным прицельным огнем в течение нескольких секунд попадал химическим зарядом в глаза, носы, уши, потравил всех «тараканов», включая главную, лысую «матку». Вопль в коридоре гостиницы «Абакан» был истерический. Лысый, не желая проигрывать второй раз, стал опять ломиться в дверь, нагнувшись и выставив голову вперед, с раздирающим ревом: «Все, вам п...ц! Вы уже не жильцы!» Наша оборона вступала в последнюю стадию. Я со всей мочи пнул ногой дверь, которая ударила лысого по лбу и нервно крикнул:

— Закрыть кингстон!

Лорина судорожно повернула ключ в замке. Все было четко по плану. Атака мутантов с успехом была отражена. В коридоре гостиницы были слышны: брань, мат, вопли. Кроме этого, дихлофосовый «аромат» жутко резал нос и глаза. Проживающие в гостинице выбежали в коридор, поднялся шум. Тетя Даша била тугим полотенцем непрошенных гостей с писклявым криком, называя их «окаянными душегубами». Послышалась сирена милицейской машины. Я поспешил спрятать один баллончик под кровать, чтобы не иметь проблем с ментами, а другой бросил возле двери, понимая, что начнутся милицейские разборки и мне нужно будет как-то выкручиваться. Что-то мне подсказывало, что приедет наверняка мой старый «друг»-земляк Кузьмич. Лорину сильно трясло. Видимо, для нее это было серьезное испытание, по крайней мере, в этот день она точно поняла, что быть героем в морской пехоте не так просто. Она, как бывалый матрос, выпила, почти залпом, полбутылки вина и судорожно курила сигарету за сигаретой.

— Лёнь, а ты молодчага, — сказала Лорина, положив мне руку на плечо, — хотела бы я увидать твоего командира, воспитавшего такого морского котика, ой, нет — льва.

— Да, ну ладно тебе. Какой из меня лев без гривы. Я сейчас разве что пингвин с перебитым правым крылом.

Я открыл окно. От «сказочного аромата» «Дихлофоса» невозможно было дышать. Под окном никого уже не было. Через несколько минут возле двери я услышал знакомый голос Кузьмича, который встревоженно расспрашивал тетю Дашу и других людей, скопившихся в коридоре. Мы с Лориной быстро поставили мебель в номере на места и кое-как привели себя в порядок. Умудренный опытом разрешения таких ситуаций, я понимал правило — как решает вопрос тот, кто остается на месте проишествия, и совершенно не важно пострадавший он или потерпевший. Кстати, Кузьмич это тоже хорошо знал. Спокойно открываю дверь, выхожу и вижу добродушную улыбку Кузьмича, который уже в уме составил сумму моего расчета по данной ситуации.

— Так, так, так, — добродушно приговаривал Кузмич, — блин, «Одесса», опять земляки. Чего здесь было? Слышь, сейчас разбираться будем.

— Кузьмич, чего ты, ей богу, — начал оправдываться я, — чего здесь было, чего здесь было? Пришли твои друзья абаканские, порядки наводить. Вломились в номер, поубивать нас хотели, а как отбиваться? Рука правая не работает, еле выжили.

— Слышь, да это я знаю, баба Даша рассказала. А «Дихлофос» откуда? Вона, дыхать нечем, — обратил Кузьмич внимание на валяющийся баллон.

— Что значит, откуда, — удивился я, — в хозтоварах купил.

— На кой тебе «Дихлофос»? — подозрительно зашевелил усами Кузьмич.

— Что значит, зачем «Дихлофос»? — переспросил его я, — тараканов, мух травить. А зачем по-твоему он нужен? Абаканский лучше, чем одесский, сильнее концентрация.

— А чего, в Одессе тараканов много?

— В Одессе много старинных домов, а там тараканы династиями живут.

— Слышь, — удивился Кузьмич, — вОна, интересно. А у нас, в Абакане, нема.

— Тут ты не прав, Кузьмич, — я ткнул пальцем на двух «тараканов», которые мчались по коврику в коридоре, после моей газовой атаки.

Да, подумал я про себя, положительный эффект от химизации гостиницы «Абакан», все же есть.

— Подумай сам, Кузьмич, сидим с Лориной, обсуждаем конец сессии, готовим задание на следующую, тут врываются жлобы абаканские, хватают меня за больную руку, чуть ли не пытать меня начинают. Схватили баллон с «Дихлофосом», в лицо мне и Лорине брызнули. Лорину, вон, чуть не изнасиловали. — Да, да, да, — Лорина закивала головой.

— Пес их знает, чего они сюда сунулись, — Кузьмич обратил внимание на наши красные от «Дихлофоса» глаза, — на кой сюда идти. А я ведь тебе говорил, землячок, эти дураки, дерзкие. Ну, да пес с ними. Слышь, «Одесса», вОна как случаеться, чего «Дихлофосом» пытать? Не пойму. Чего, кулаков мало, иль чего?