Такая долгая ночь

— Добро пожаловать на очередную церемонию орхидей в шоу «Самый сексуальный мужчина на земле». Сегодня два конкурсанта выбывают из дальнейших соревнований, а двое остаются. Они будут бороться за обладание титулом и призом в пять миллионов долларов.

Операторы поспешили запечатлеть восторженную реакцию присутствующих. К Грегори присоединилась Мария Консуэло с двумя черными орхидеями в руках.

— Вы готовы? — спросил ее Грегори и, когда она кивнула, продолжил: — Кто же будет исключен? Скоро мы это узнаем, а пока слово нашему спонсору, кухне синтеза от «Роматек». — После паузы он с улыбкой произнес: — Мы вернулись. И Мария Консуэло готова вручить орхидеи.

Дама кивнула.

— Первая орхидея уходит к Гарту из Колорадо.

— Ясное дело, — пробурчал Гарретт, спускаясь вниз за цветком. Вернувшись, встал рядом с Остином. — Полагаю, ты следующий, — прошептал он.

Остин задержал дыхание.

— Вторую орхидею получает Отто из Дюссельдорфа.

Пока немецкий вампир спускался по ступенькам, Мария Консуэло провожала его сердитым взглядом.

Вернувшись на свое место на лестнице, Отто смерил Роберто и Остина завистливым взглядом. Его могучие плечи ссутулились.

— Ужасно. Отто победили каких-то два маменькиных сынка.

— Идем.

Остин с Гарреттом направились в восточное крыло. Пока Гарретт собирал чемоданы, Остин пошел к себе проверить, что происходит в портретной галерее.

Убедившись, что Отто — вампир, дамы заохали, а узнав, что Гарретт — смертный, порадовались.

— У нас получилось! — воскликнула одна из женщин. — Мы избавились от последнего смертного.

Остин поморщился. Дарси, вероятно, рвала и метала. Ему придется убеждать ее, что ничего страшного не произошло. Что он проиграет Роберто в последнем раунде.

Он проводил Гарретта вниз и помог уложить его вещи в «хаммер». Отто уже сидел в салоне и ворчал что-то себе под нос. Лимузин тронулся. Остин сразу поднялся на крышу и прошел к домику у бассейна. Постучал. Ответа не последовало. Он толкнул дверь и вошел.

— Дарси? Ты здесь?

В главной комнате было пусто. В спальне тоже. Он направился на кухню и налил в стакан воды со льдом. Потом вернулся в гостиную и поставил его на журнальный столик. На столе стояли три пустых стакана и почти пустая бутылка. Взяв ее, он понюхал. Фу! Взглянул на перевернутое кресло-качалку. Отвергнув его, Дарси нализалась. Он расплылся в улыбке.

Входная дверь скрипнула. Остин обернулся.

Дарси удивленно смотрела на него.

— Привет, милая. — Он взял со стола бутылку. — Ты снова собиралась напиться?

— С меня хватит вчерашнего.

— Странно. — Остин со стуком вернул бутылку на место. — А мне мало.

Она состроила гримасу и тихо прикрыла за собой дверь.

Он сел на плетеный диванчик рядом с ней.

— И как? Помогло?

Дарси осторожно приблизилась к нему.

— Что помогло?

— Что ты налакалась? Помогло забыть, что любишь меня?

Она присела на краешек плетеного шезлонга. В ее глазах промелькнула боль.

— Ничто не может меня заставить забыть это. — Тут ее лицо приобрело суровое выражение. — Еще я помню, что кто-то дал слово вылететь из шоу в этом туре.

— Я не мог уйти. Во всяком случае, не поговорив с тобой.

— Тогда пришли мне телеграмму. — Ее глаза гневно блеснули. — Ты добиваешься, чтобы меня уволили? Что и произойдет, если ты станешь победителем.

— Не волнуйся. Завтра я стану грубым и невыносимым.

— Следующие две ночи съемки не будет. Завтра ночью начинается показ второго этапа шоу. Ты не увидишь меня до пятницы. Это будет последняя ночь съемки. И тебе лучше проиграть.

— Я сделаю это. Поверь мне.

— Не смеши меня, Остин.

— Но я не лгал тебе, когда говорил о своих чувствах.

Она прищурила глаза.

— Как это у тебя получилось — на шоу? Как удалось поднять диван одной рукой?

Остин сосредоточил взгляд на перевернутом кресле. Медленно оно поднялось в воздух и опустилось в вертикальном положении.

Дарси разинула рот и, не веря своим глазам, посмотрела сначала на Остина, потом на кресло.

— Что это было?

— Телекинез.

— Боже, какой ты сильный.

Он пожал плечами.

— Но я чувствую себя чертовски беспомощным там, где дело касается тебя. Я хочу пронести с тобой всю оставшуюся жизнь. А ты отталкиваешь меня, как будто я — пустое место.

— Думаешь, мне это легко? — Она помассировала лоб. — У меня чудовищно болит голова.

— Похоже, у тебя есть только два выхода: либо выйти за меня замуж, либо провести вечность в пьяном ступоре.

Массируя виски, Дарси сердито стрельнула в него глазами.

— Благодарю. Лучшего предложения девушке трудно дождаться.

Остин присел на край шезлонга рядом с ней.

— Позволь мне. — И прижав пальцы к ее лбу, начал растирать, описывая окружности.

Дарси закрыла глаза.

— Мне не следовало разрешать тебе прикасаться ко мне.

— Почему?

— Потому что при этом моя воля тает.

— Вот и хорошо. — Он переместил руки на ее шею и помассировал. — Ты не любишь, когда тебе холодно. Перестань сопротивляться, милая, и будем таять вместе.

Не открывая глаз, она застонала.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Остин. Это невозможно рядом со мной.

— Я люблю тебя, и все у нас будет хорошо.