Такая любовь

Человек в мантии. Де-юре, конечно, но де-факто? У нас есть много поводов предполагать, что гражданин Стибор вас любил со всей присущей ему искренностью. Кажется, вы не сдерживали его чувств, а наоборот, поощряли, что и привело к логическому завершению: к намерению узаконить ваши отношения с тем, чтобы он мог беспрепятственно, гм… осуществлять свои супружеские функции — вы меня понимаете?

Лида. Он хотел на мне жениться, и я согласилась, потому что он хороший человек и потому что я его… потому что я ничего против него не имела…

Человек в мантии. Матисова! В протоколе записаны ваши слова. (Листает бумаги). На вопрос Милана Стибора: «Ты меня не любишь?» вы ответили: «Разве ты не видишь?», а на его настойчивое «Лида!» сказали: «Смотри у меня, не простудись». Эти слова, произнесенные соответствующим тоном и подкрепленные поцелуем, означают приблизительно одно и то же. Разве из всего этого, как и из других фактов, он должен был сделать вывод, что вы всего-навсего «ничего не имели против него»?

Лида. Вы намного старше меня. Скажите, вам никогда не случалось отвечать определеннее и серьезнее, чем вам бы хотелось, только для того, чтобы не причинять страданий?

Человек в мантии. Иными словами, вы определяете сущность своего отношения к нему как сострадание. И сообщаете, что вы его не любили в полном смысле этого слова.

Лида. Нет, не так! Я любила…

Человек в мантии. Так что же — любили или не любили?

Лида. Пожалуйста, не кричите… Любовь, вероятно, сложнее… Вы никогда не были влюблены?

Человек в мантии (ворчит). Позвольте… спрашивать буду я. Итак, вы его скорее любили, чем не любили. Хорошо мы поняли друг друга? В таких случаях решающими являются дальнейшие обстоятельства. Осведомленность о его чувстве, данное слово, бережное отношение к его престижу…

Лида. Послушайте! Вы что, любитель вивисекции? Разве мало я сама себя мучаю? И Петра я измучила, он пошел проводить свой первый семинар, и мое молчание утром тревожило его больше, чем… У входа на факультет он остановился…

Кинопроекция: тротуар перед порталом с колоннами. Позднее утро. Издалека доносится разноголосый повседневный шум. Моросит дождь. Лида делает несколько шагов вперед, потом медленно возвращается к стоящему Петру.

Петр. Лида! Лида, чего ты боишься?

Лида (внезапно падая духом). Позора…

Петр. Послушай, Лида, но разве мы живем в средние века? Разве это позор — не выйти за человека, которого не любишь? А выйти за него — как это называется?

Лида. Но я ему…

Петр. Он заморочил тебе голову до того, что ты поверила, будто его любишь. Слава богу, ты вовремя разобралась. Конечно, приятного мало, но все же так лучше и для него и для тебя.

Лида кладет ему голову на плечо.

Человек в мантии. Эй, молодые люди!

Петр (в порыве чувства гладит ее волосы). Лидочка, ты моя умная, ты моя печальная. Как ты можешь сегодня мучиться? (Продолжает тише и серьезнее). За четыре года много воды утекло… Я еще не сказал тебе…

Лиду испугала новая нотка в его голосе, она подымает голову.

Лида. Ты меня любишь?

Петр. Люблю.

Лида. Значит, ты сказал мне самое главное.

Целуются среди бела дня.

Человек в мантии. Промокнете!.. Вас кто-нибудь увидит… (Но они все целуются, не замечая, как мимо проходит Майка Грабетова: увидев их, она окаменела). Ну вот, пожалуйста…

Майка. Боже мой, Лида… что это…

Человек в мантии. Она «нормально задумчива».

Майка. А это ассистент Петрус?

Человек в мантии. Не имею представления. Продолжайте, пожалуйста.

Машет рукой, чтобы она ушла со сцены. Влюбленные уже не целуются, они держатся за руки и глядят в глаза друг другу. Петрус восторженно шепчет.

Петр. Сегодня я буду читать для тебя.

Лида (ищет платок в сумочке). Как я об этом узнаю?

Петр. Как? Ну, например… например, я подам тебе условный знак, ладно? Хотя бы вот так — положу руку на галстук… (оба смеются). Лида, Лида, ты всегда превращаешь меня в мальчишку… но это чудесно!

Увидал в ее сумочке фотографию, быстро вытащил.

Лида. Отдай!

Петр. Не отдам! Чтобы ты всегда была со мной.