Такая война

— Ты что, идиот? — тут же вспылил маг земли. — Зачем показываешь мое лицо?

— Это будет последнее, что он увидит, — рыкнул темный и запустил ритуал, приготовив ритуальный стилет.

Рисунок на каменной плите начал испускать слабое, едва заметное желтое свечение. Марад занял положенную позицию и возложил глаз на руну смерти, завершающую вязь знаков и рун, формирующих проклятье.

— А теперь вот так! — темный вскинул руку со стилетом и резко проткнул глазное яблоко.

Однако, вместо того, чтобы вспыхнуть и подтвердить проклятье, все в один миг исчезло, словно кто-то выключил подсветку рун и сдул черный дымок.

— Какого черта? — взволнованно оглянулся Марад. — Я же все… я все сделал правильно!

— Да? — изобразил ядовитую улыбку Томпо. — Если бы ты все сделал правильно, то вышло бы как полагается, а не этот пшик!

Темный маг метнулся к книге, еще раз пробежался по всем фигурам и рунам, сверил углы и с потаенной надеждой еще раз запустил ритуал, подправив выцветшие от силы линии.

Темный дым, взмах, удар и история повторилась.

— С таким усердием ты только оружие испортишь, — не постеснялся комментировать маг земли происходящее.

— Так не должно быть! — взревел Мадар и, подхватив остатки глазного яблока, кинулся за черным мелом. — Сейчас! Я запущу поисковое заклинание и…

Он перехватил мел и, поглядывая в книгу, принялся чертить поисковый ритуал.

— Я бы мог вам посоветовать «Голос камня», но вы же…

— Я сам прекрасно справляюсь, — прошипел Марад и, закончив простенький ритуал, наполнил его силой, поместив ошметки глазного яблока в ключевую руну.

Вместо положенных в этом случае вспыхивающих рун, ритуал выдал всего один знак. Серую руну пустоты.

— В смысле не существует? — выпучил глаза темный маг. — Это невозможно! Так не должно быть! Это…

— Больше не нашел, — произнес Жак, молодой парнишка, свалив в кучу хворост, который притащил. — Там еще одно бревно старое есть, но оно вроде как трухлявое малость.

— Тащи, — кивнул Гурт, подкладывая мелкие веточки в разгорающийся костер. — Трухлявое тоже хорошо. Дольше тлеть будет.

Молодой воин кивнул и снова скрылся в темноте. Остальные сидели вокруг костерка и занимались своими делами. Вар чистил меч, Билл в десятый раз перебирал припасы, а Рум, по своему обыкновению, продолжал ворчать:

— Может, он действительно оттуда не вылезет, — пробормотал он. — Тогда что делать будем?

— Вон ту козью гору обойдем и через туманный перевал в империю выходить будем, — махнул в сторону Гурт. — Но то только после того как маг наш дышать перестанет.

— Носишься с ним как маленьким, — недовольно пробормотал Рум. — А он головы, что яблоки спелые, срывал с людей! Ты видел, что он в том лагере творил? Сначала обезглавленных в тварей обратил и в засаду заложил, а потом всех мертвых воинов саторских заставил на собственные копья сесть. Нормальный человек такое творить не будет! А призраки?

Тут Рум от воспоминаний передернул плечами и начал говорить тише, словно Мак под землей мог его услышать.

— У меня, когда он их зовет, словно сердце кто ледяной рукой сжимает! А потом, когда до ветру хожу — моча черная, как глаза у него! А что на заставе было? Уж сколько я повидал, но чудом в штаны не наложил, когда он морок на лагерь наводил!

— Болтал бы ты поменьше, — вмешался Вар, продолжая водить точильным камнем по кромке меча. — Глядишь, проживешь подольше.

— А что я? — тут же возмутился воин. — Я со всеми на равных бился! Я не за то говорю, что маг наш плохой. Я за то, что, если ему надо будет, он нас тоже в расход пустит.

— А ты еще не понял, что тут плохих или хороших нету? — спросил Гурт, оторвав взгляд от разгорающегося пламени костра. — На войне вообще ни хороших, ни плохих нет.

— А если уж понадобится, для дела, — кивнул словам десятника Вар. — То я сам под нож лягу. Лишь бы сук саторских извести побольше…

— Да вы себя послушайте! — недовольно всплеснул руками Рум. — С чего вы помирать-то собрались?

— Война — дело…

— Да кто вам вообще сказал, что тут война? То, что Сатория в наши земли рвется — это еще не война! Это на границе конфликт…

— Конфликт, — кивнул молчавший до этого Билл. — Десять тысяч рыл, конфликтовать пришли.

— Всяко бывает, — насупился Рум. — Но то, что маг этот говорит, мол, со всех сторон империю атакуют, — это вилами по воде писано!

— Тебе мага слова мало? — хмуро поинтересовался Гурт. — Тогда вот тебе мое слово — ущелье это — наша земля. Ты присягу императору давал, жизнью и душой клялся, что земли империи хранить будешь, не жалея себя. Так что…

— А я от клятвы своей не отрекаюсь! Я вам о другом толкую! К нашим надо выходить и от мага этого подальше держаться! — не унимался Рум. — Он в свою тьму смотрит и кровь как водицу льет! А как прижмет его — он нас в расход пустит! А я живым еще империи послужить хочу, а не умертвием тупым, как наши…

В этот миг Вар резко вскинул руку и повернулся в сторону небольшого холмика, из которого торчала трубка.

— Показалось, — расслабившись произнес десятник. — Дышит…