Такая вот любовь

Анджелина откинула голову назад и закрыла глаза. А когда снова открыла, то заметила, что потолочный вентилятор не включен, как обычно, и покрыт чем‑то темным. Она встала и щелкнула выключателем, чтобы убедиться, что вентилятор работает. Он исправно начал вращать лопастями. Уилл, должно быть, случайно его выключил. Во включенном виде он выглядел нормально. Анджелина снова щелкнула выключателем. На вентиляторе определенно что‑то есть.

Встав на стул из столовой, Анджелина обнаружила, что темная субстанция – не пыль, а самая настоящая грязь. Кошмар. Как это возможно, он ведь каждый день вращается у них над головами? Но когда работает, ничего не заметно. Чтобы почистить вентилятор, придется притащить из гаража трехметровую стремянку, ту самую, которой Анджелина воспользовалась в «черную пятницу», убираясь на верхней полке в шкафу-купе за несколько минут до того, как хлопнула задняя дверь и в доме в неурочный час очутился Уилл. Она огляделась. Почти подошло время отдыха на веранде. Вентилятор надо привести в порядок в другой раз. А может, теперь, когда Уилл околачивается дома, стоит попросить его?..

* * *

На горах, почти целиком покрывая их, лежал густой, тяжелый туман, солнца как не бывало. Если Анджелина ничего не предпримет, этот день превратится в очередную ночь. Она резко спустила ноги с кресла-качалки на неровный пол, посмотрела на Уилла и заявила:

– Мне чего‑то хочется.

– Чего, например? – спросил муж, взглянув на нее.

– Не знаю. Но не завтракать. Завтракать я не хочу.

– Я уяснил, – улыбнулся Уилл.

– Ты что, отращиваешь бороду?

– Возможно. Что думаешь на сей счет?

– Слишком рано судить.

По веранде пронесся порыв ветра.

– Я не хочу играть в семью, – проговорила Анджелина.

Улыбка Уилла потухла. Он встал и прислонился к защитной сетке – лицом к ней, к дому.

– Когда я ухожу на работу, у тебя грустный и растерянный вид.

– Я думал, ты будешь чаще бывать со мной, – ответил Уилл, расхаживая взад-вперед. Затем он остановился. – Раньше ты больше сидела дома.

– Боже, Уилл, все меняется!

– Я, пожалуй, пойду в дом, – сказал Уилл. Встал, немного потоптался на месте, а потом исчез за дверью, которая с грохотом захлопнулась за ним.

Анджелина поднесла бокал к губам, но он оказался пуст. Она поставила его на пол и продолжала медленно качаться в кресле, пока не погас последний огонек. Где‑то поблизости раздавался таинственный посвист козодоя – птицы, которую, как выяснилось, чаще можно услышать, чем увидеть.

* * *

Тем же вечером, после ужина, супруги, как обычно, вместе убрали со стола. Уилл, вынеся мусор, вернулся с улицы и заявил:

– Тебе нужны две новые шины – передняя левая и задняя левая.

Анджелина вытирала столешницу, всей ладонью прижимая тряпку к гранитной поверхности.

– Со стороны пассажира или водителя? – спросила она.

Уилл, направлявшийся к своему стулу, застыл на месте и обернулся.

– В каком смысле?

– Когда они левые? – осведомилась Анджелина, смахивая крошки со столешницы в ладонь. – Когда стоишь лицом к машине или сидишь внутри? – Она ополоснула тряпку, отжала ее и повесила на кран.

Но Уилл все еще стоял там, где остановился, воззрившись на жену.

– Передняя левая шина всегда одна.

Даже слабый свет кабинета делал черты его лица резче.

– Пусть так, но я не знаю которая.

– Ты ведь шутишь, да?

Ноги у Анджелины задрожали, словно земля под ней начала проваливаться и качаться.

– Нет, – ответила она, прислонившись к раковине и скрестив на груди руки. – Если ты просто скажешь мне, со стороны пассажира или водителя, я пойму, какие шины требуются.

– Ты подразумеваешь, что у машины не одна передняя левая шина? – спросил Уилл, повышая голос. – Ты ведь в действительности так не считаешь. Просто тебе хочется, чтобы я говорил на твоем языке.

– Не понимаю.

Заурчала посудомоечная машина. Анджелина чувствовала, что ей нужно открутить этот разговор назад, точно она пропустила какой‑то пункт.

Уилл стал расхаживать небольшими кругами.

Анджелина ухватилась за столешницу позади себя, то с силой вцепляясь в нее, то ослабляя хватку и всем телом раскачиваясь в такт этим движениям.

– Это важно: стоишь ты перед машиной или сидишь в ней.

– Нет, не важно, – возразил Уилл. – Разве у коровы левая и правая нога меняются местами в зависимости от того, где стоит наблюдатель?

– Нет, конечно. У коровы, как у человека, только одна левая сторона. – Анджелина отпустила столешницу, и ее руки повисли вдоль тела. – У машины как у коровы?

Чего еще она недопонимает?

Глава 22

Анджелина собиралась сразу выйти из машины, но перед домом Люси снова был припаркован ярко-красный грузовик, и она поймала себя на том, что смотрит в голубое осеннее небо, удивляясь, почему у нее так колотится сердце.

Дверь трейлера распахнулась, Джон Милтон направился прямо к ней и открыл дверцу ее машины.

– Чего это вы здесь рассиживаете?

– Жду, когда вы уедете.

– Вы хотели, чтобы я вышел из трейлера и сел в грузовик, не заметив вас?

– Да.

– Ничего вы не хотели.

– Полагаю… – Анджелина на секунду отвела взгляд. – Я не знаю, чего я хотела.

– Именно так вы и выглядите: женщина, которая сидит в машине и не знает, чего хочет.