Такая вот любовь

Анджелина вынула ключи из замка зажигания, взяла сумочку, небесно-голубой зонт и подалась вперед, будто собираясь выйти из машины, но снова откинулась на сиденье.

– Вы стоите у меня на пути, – сказала она.

– Я стою там, где хочу, – возразил Джон Милтон. – Почему вы до сих пор сидите в машине?

– Хочу и сижу.

– Ничего вы не хотите. Вы всегда говорите не то, что думаете?

Анджелина топнула ногой по полу машины.

– Я хочу вылезти.

Джон Милтон ухмыльнулся.

– Так пожалуйста.

– Но я же…

– Когда я впервые увидел вас, мне захотелось оставить дверь ванной открытой.

– Да как у вас язык поворачивается!.. – Анджелина опустила глаза и расстегнула липучку на зонте, точно собиралась открыть его прямо в машине. Джон Милтон подступил вплотную к дверце и словно сделался ее продолжением. А потом придвинулся еще ближе. – Люди не говорят подобные вещи вот так, запросто.

– Почему?

– Это неприлично.

Джон Милтон покачал головой.

– Опять вы за свое! Вот чего вы хотите? Чтобы я прилично себя вел?

– Я хочу выйти из этой машины, не прикоснувшись к вам.

– Полагаю, – проговорил Джон Милтон, – вы опять говорите не то, что думаете.

Анджелина отвела взгляд. Затем поставила одну ногу на землю, а когда вставала, то лицом и грудью коснулась его груди. И ощутила то, чего не испытывала уже давным-давно, от чего у нее перехватило дыхание и что проникло в самые потаенные уголки ее тела.

Когда она направилась к трейлеру, Джон Милтон кашлянул.

– Вот теперь ясно, из-за чего весь сыр-бор, – произнес он.

Анджелина не обернулась и не замедлила шаг. Пожалуй, приличия здорово переоценивают. Чувствуя, что Джон Милтон смотрит ей вслед, она летела к трейлеру как на крыльях, не чуя под собой ног. Услышав, что дверца ее машины захлопнулась, она, так и не обернувшись, щелкнула дистанционным ключом.

Глава 23

– Расскажите мне что‑нибудь, чего я не знаю, – попросила Люси.

– Моего мужа уволили, и я устроилась на эту работу не ради денег или чтобы помогать вам или кому‑то еще, а лишь бы уехать из дома, который, как я предполагала, будет пустовать, но теперь там хозяйничает он. Помимо того, по дороге сюда я купила три плитки шоколада.

– Я имела в виду себя. Расскажите мне что‑нибудь, чего я не знаю о себе.

Анджелина улыбнулась: ну конечно, Люси имела в виду себя. Она посмотрела на лежащую перед ней таблицу.

– Что ж, вы родились четвертого января – четвертого числа первого месяца. А я первого апреля – первого числа четвертого месяца. Мы – зеркальные отражения. Это очень классно.

– Я имела в виду – опишите меня, как вы описывали Надин.

– Люси, я ведь не знаю Надин. А вас знаю. – Анджелина оглядела окружавшее их тесное пространство. Карточный столик, футон, кухня, коридорчик, реечные дверцы шкафа, уолмартовские пакеты. Она улыбнулась. – Люси, вы никогда не были замужем, верно?

– Я не так уж давно обзавелась Генриеттой.

– Я ни на что не хотела намекать.

– Каждый раз, пытаясь есть меньше, я ем больше. А замужем я была. Давным-давно. За отцом Джона Милтона. В восьмом номере.

– В восьмом номере?

– Мотеля.

– Какого мотеля?

– «Голубое небо». Он оставлял свои рисунки по всей комнате. Иногда я находила скомканные листки в мусорном ведре. Эти картинки были на красивой, плотной белой бумаге с волнистым краем, потому что он вырывал их из альбома.

– Долго вы были замужем?

– Я всегда хотела сына. Моя мать тоже, но у нее родилась только я. Думаю, она передала это желание по наследству.

– Вы хотели именно мальчика?

– Я планировала назвать его Микеланджело и, как только увидела рисунки, поняла, что это – отец моего будущего сына. – Люси посмотрела в окно. – Именно о сыне я думала, когда мы кувыркались на простынях, которыми я застелила его кровать тем утром и снова поменяла на следующий день. Но в ту ночь, пока я лежала там, чувствуя, что уже зачала мальчика, мне приснился сын, и во сне его звали Джон. Не Микеланджело. Я никогда не спорила со снами и в тот раз тоже не собиралась. – Анджелина сделала глоток из бутылки с водой, которую принесла с собой. – Четыре недели спустя, узнав, что беременна, я попросила его жениться на мне. Он согласился, но сказал, что потом хотел бы развестись. Компромиссное соглашение.

– О, Люси…

– Это было прекрасно. Я получила желаемое. А он ничуть не торопился с разводом. Просто желал убедиться, что я понимаю: развод неизбежен. Мы жили с его матерью, Верой, до тех пор, пока Джону Милтону не исполнился год. Потом разошлись. – Люси потерла виски.

– У вас болит голова?

– Нет, с чего вы взяли?

– Вы потерли виски.

– Кажется, я иногда так делаю. Расскажите мне еще о Надин и Фрэнсисе.

– Просто они всегда вместе. Я бы испытывала клаустрофобию, если бы кто‑то вот так, не оставляя свободного пространства, привязался ко мне.

Люси посмотрела в окно.

– Может, это не так и плохо, – заметила она.

– Вам повезло. Все эти годы вы жили сама по себе, одна.

– Вовсе не одна. Со мной был Джон Милтон.

Трейлер сотряс порыв ветра.

– Мне было семнадцать, – сказала Люси.

– Когда родился Джон Милтон?

– Когда я поняла, чего хочу.

– А сейчас? – спросила Анджелина.

– Сейчас я хочу двигаться как раньше.