Такендо (СИ)

Такендо сам не знал, куда бежит, но чувствовал, что все так, как должно быть. Ему почему-то казалось, что он все делает правильно. Во всем хаосе, что творился вокруг, он все еще видел правильный путь…

Пламя беспощадно поглощало защитников империи. Кантетшо продолжал слушать крики своих людей, не опуская рук, не теряя самообладания.

— Никакое это не поражение! Мы, — дети магии! И мы под ее защитой! Узрите же, неверные!

От каждого сожженного исходил тянущийся к небу мерцающий луч. Лучи, преломляясь, собирались в один единый озаряющий все вокруг шар чистого света.

Избранные, что были внутри крепости, дрожали всем телом. Они были натянуты, словно струны, а некоторые из них теряли сознание и умирали, выпуская кровь из носа и глаз.

Шар все продолжал увеличиваться и сиять все сильнее. Так продолжалось до тех пор, пока последние крики горящих заживо людей не прекратились. Только после этого Кантетшо открыл глаза. Он был готов посмотреть на плоды жертв его народа.

— Как я когда-то, — теперь вы отдали свои жизни, чтобы солнце еще когда-нибудь взошло над восточной империей! — выпустил он слова на ветер, и на лице его наконец родилась искренняя улыбка.

Шар стал быстро деформироваться. Во все стороны выстрелили прожигающие камень концентрированные лучи огня. Шар стал быстро вращаться, что повлекло за собой катастрофические разрушения. Ливень стал стремительно испаряться, нагоняя туман, в котором только и были видны вспышки разрушающих все на своем пути ангельских копий. Все, что окружало крепость, весь Шаогунь, попал под удар лучей, которым не было видно и конца.

Это продолжалось около пяти минут, после чего шар стал медленно исчезать.

Обугленные трупы были похоронены под каменными развалинами горящих зданий.

Ливень вновь стал добираться до земли. То тут, то там, стали выползать из-под обвалившихся плодов цивилизации выжившие.

Основная концентрация, хоть и пришлась в сторону отступающих воинов племен, — уничтожила всю столицу. Цветущая крепость и редкие уцелевшие домики, которых чудом не коснулась ярость Кантетшо. Некогда процветающий центр торговли теперь превратился в кашу из камня, стали и плоти.

С чувством триумфа император продолжал взглядом одаривать его преобразившиеся владения. Теперь уж точно ни у кого не останется сомнений, что магия, которая создала богов, — на их стороне.

Дверь в личные покои легонько отворилась. В комнату заполз истекающий кровью приближенный избранный.

— Все сделано, мой император… — захлебываясь кровью из-за полученных от напряжения ранений, сказал он.

До последнего его вздоха Кантетшо так и не обратил на него внимание, будучи поглощенным своей новой победой, он продолжал смотреть на покрытые туманом развалины Шаогуня.

Вдруг шум ливня стал более походить на град маленьких камушков. Из рта стал выходить пар. Холод пробрал все тело. Полное триумфа лицо сменилось недовольным, поглощенным тревогой и разочарованием. Визг ледяного дьявола кольнул сердце, и у него чуть не пошли слезы.

Над его головой пролетела громадная тень, и весь огонь в столице в момент погас.

Разрывающий души леденящий визг. Вот, что теперь властвовало над устоявшейся тишиной.

Такендо открыл глаза и очутился он посреди крылатого сада. Он точь в точь был как тогда, в детстве. Здесь он тренировал с отцом самурайский шаг. Здесь Ооноке случайно вложил в своего друга зерно мудрости, которое, как он считал, и помогло ему в будущем принять верное решение и встать на правильную дорогу.

— Странно у нас все обернулось, да, Такендо?

Сын самурая смотрел на друга своим светящимся глазом. Он понимал, что был он мертв.

— Странно, что мы смогли по-настоящему открыто поговорить только после…

— Не нужно переживать, друг.

— А ведь знаешь, она тоже мне небезразлична, Такендо. Я хочу чтобы ты это знал.

— Я понимаю. Я видел это в твоих глазах еще тогда, в лавке. Я определенно видел, что ты был больше рад видеть ее, чем меня. — улыбнулся тот.

— Не говори так!

Сын самурая вдруг резко поменялся в лице. Улыбка сошла на нет, а в глазах на секунду пролетела былая искра ненависти.

— Что? Хочешь сказать, увидел?

Лазуритовая бабочка взлетела с красного цветка, а за ней в воздух поднялись еще с несколько сотен.

— Пожалуйста, Такендо. Только не становись монстром, как я. Пообещай своему другу, что…

Последние слова застыли в сознании.

Сын самурая вновь открыл глаза. Боль поглощала его разум, уничтожала мысли. Последние слова Ооноке, — вот единственное, что держалось на плаву его внутреннего разоренного штормом океана.

— Я пролечу через ворота рая бабочкой… - повторял он, пока свет в его глазах не погас.

========== XV Повесть о великом самурае ==========

Теплое солнышко приятно грело кожу. Легкий ветерок колыхал ветви голых деревьев, заставляя подвешенные на них колокольчики издавать характерный звук.

Минуя просторную поляну, полную овощей и фруктов, можно было увидеть освещенную деревушку, состоящую из нескольких небольших домиков.