Такеси Ковач

Глава тридцать вторая

— Я никак не могу поверить, — резко произнёс Банкрофт, — вы действительно твёрдо убеждены, что я посещал это заведение?

На лужайке под балконом виллы «Закат» Мириам Банкрофт мастерила огромный бумажный планер, руководствуясь инструкциями голографического проектора. От ослепительной белизны крыльев резало глаза. Я стоял, опершись на перила. Заслонив ладонью глаза от солнца, Мириам подняла на меня взгляд.

— Бордель оборудован мониторами наблюдения, — с деланым безразличием сказал я. — Система автоматическая и до сих пор работает, несмотря на преклонный возраст. Сохранились кадры, как вы входите в дверь. Название ведь вам знакомо, не так ли?

— «Поставленный на дыбы»? Разумеется, я слышал об этом заведении, но сам никогда не пользовался его услугами.

Я оглянулся, не отрываясь от перил.

— Вот как. Значит, у вас есть предубеждения против виртуального секса? Вы — ярый поборник реальности?

— Нет. — В голосе Банкрофта прозвучал смешок. — Я ничего не имею против виртуальных форматов, и, кажется, я вам уже говорил, что время от времени прибегаю к ним. Но эту забегаловку, «Поставленный на дыбы»… как бы получше выразиться… едва ли можно отнести к наиболее изысканным заведениям подобного рода.

— Вы правы, — согласился я. — Но в какую категорию в таком случае попадает «Закуток Джерри»? Можно ли его назвать изысканным публичным домом?

— Вряд ли.

— Однако это не помешало вам посещать кабинки и развлекаться с Элизабет Элиотт, ведь так? Или в последнее время «Закуток» переживал не лучшие времена, потому что…

— Ну хорошо. — Усмешка в голосе сменилась гримасой на лице. — Я понял, что вы хотите сказать. Можете не продолжать.

Оторвавшись от созерцания Мириам Банкрофт, я вернулся к своему креслу. Мой коктейль со льдом стоял на маленьком столике. Я взял стакан.

— Рад это слышать, — сказал я, тряхнув кубиками льда. — Потому что мне пришлось изрядно повозиться, чтобы разобраться в этой мешанине. В процессе расследования меня похищали, пытали и едва не убили. А девушка по имени Луиза, одних лет с вашей драгоценной дочерью Наоми, поплатилась жизнью только за то, что попалась под ноги. Так что, если вам не нравятся мои заключения, можете убираться ко всем чертям.

Я приветственно поднял стакан.

— Избавьте меня от мелодрам, Ковач, и, ради бога, сядьте. Я ни в коей мере не отвергаю сказанное вами; я просто задаю вопросы.

Опустившись в кресло, я ткнул в Банкрофта пальцем.

— Нет, вы корчитесь, как червяк на крючке. Это указывает на ту часть вашей натуры, которую вы сами ненавидите за неуёмные аппетиты. Вы бы предпочли оставаться в неведении относительно того, к какому именно программному обеспечению подключались в тот вечер в «Поставленном на дыбы». Вы боитесь, что оно окажется ещё более омерзительным, чем вы сейчас думаете. Я вынуждаю вас столкнуться с теми чертами вашего характера, которые хотят, чтобы вы кончали в лицо своей жене. И вам это не нравится.

— Нет никакой нужды возвращаться к тому разговору, — натянуто промолвил Банкрофт, сплетая пальцы. — Полагаю, вы отдаёте себе отчёт, что записи видеокамеры наблюдения, на основе которых вы строите свои заключения, мог подделать любой, кто имеет доступ к лентам новостей с моим участием.

— Да, отдаю.

Всего сорок восемь часов назад я имел возможность увидеть лично, как это проделывает Ирена Элиотт. «Без особого труда» — это ещё слишком мягко сказано. После загрузки вируса это оказалось всё равно что попросить танцовщицу театра полного владения телом сделать шпагат. Пока Элиотт занималась этим, я едва успел выкурить сигарету.

— Но зачем кому бы то ни было заниматься подобными вещами? — продолжал я. — Конечно, нельзя исключать, что кто-то пытался таким замысловатым способом направить меня в ложную сторону. Вот только сначала придётся предположить, что этот кто-то знал наперёд, что я стану обнюхивать тот убогий бордель в Ричмонде. Ну же, Банкрофт, взгляните в глаза правде. Уже одно то, что я побывал там, свидетельствует о достоверности записей. И в любом случае, эти записи не основание для каких-нибудь предположений. Наоборот, они просто подтверждают то, до чего я и так уже дошел: вы убили себя, чтобы вирус не заразил внешнюю копию вашей памяти.

— Весьма примечательная проницательность для человека, который занимается расследованием всего шесть дней.