Такеси Ковач

Слова Коя, сказанные на выброшенном на берег и навек заглохшем ховерлодере на Вчире. Слова и проблеск страсти в его лице — возможно, страсти мученика, который уже раз упустил свой миг и не намерен упускать второй.

Кой, Черная бригада.

Но Сиерра Трес говорила примерно то же самое, когда мы прятались в каналах и развалинах Эльтеведтема. А за Бразилию все время говорило его поведение. Может, им всем нужно только мученичество во имя более древнего, великого и весомого дела, чем они сами.

Я стер мысли, сбросил их с путей, прежде чем они дошли до конца.

— А Сильви Осима? — спросил я.

— Ну, — он снова пожал плечами. — Насколько я понял, она чем-то заразилась в Нечистой зоне. Так что если мы спасем ее от перестрелки, то очистим и вернем прежнюю жизнь. Звучит разумно?

— Звучит несостоятельно.

Я вспомнил, как Сильви рассказывала о командном ПО на борту «Пушек для Гевары». И какую прочистку потом ни купишь, что-то все равно остается. Неубиваемые остатки кода, осадок. Призраки. Если Кой мог сражаться и умереть за призрака, кто знает, что неокуэллисты сделают из Сильви Осимы, даже когда ее головные системы продуют.

— Правда?

— Брось, Тод. Она икона. Есть там что в ней или нет, она может стать гребнем целой новой неокуэллистской волны. Первые Семьи захотят ликвидировать ее из принципа.

Мураками злобно улыбнулся.

— Что Первые Семьи хотят и что они от меня получат — две совершенно разные вещи, Так.

— Да?

— Да, — он это растянул, подразнивая. — Потому что если они не будут сотрудничать, то я пообещаю им высадку чрезвычайных посланников в полном объеме.

— А если они поймут, что ты блефуешь?

— Я сам посланник, Так. Херачить планетарные режимы — наша работа. Они подо мной сложатся, как гребаный шезлонг, и ты сам это знаешь. Они будут так благодарны за лазейку и шанс уйти безнаказанными, что, если я попрошу, выстроят в очередь собственных детей вылизывать мне жопу.

Тогда я посмотрел на него, и на миг показалось, что распахнулась дверь в мое собственное прошлое. Он стоял там, все еще улыбаясь в свете прожекторов Ангьера, и был практически мной. А я помнил, каково было тогда. В этот раз ко мне вернулось не ощущение братства, а брутальная мощь вседозволенности Корпуса. Раскрепощающая дикость, которая росла из глубоко укоренившегося знания, что тебя боятся. Что о тебе перешептываются во всех Освоенных мирах и что даже в коридорах власти на Земле при твоем имени замолкают воротилы. Кайф, как от брендового тетрамета. Мужчины и женщины, которые могут разрушить или просто списать с баланса сотни тысяч жизней одним хотением, — этих мужчин и женщин можно заново научить страху, а пособием был Корпус чрезвычайных посланников. Ты.

Я натянул улыбку в ответ.

— Очаровательно, Тод. Ты совсем не изменился, да?

— Ага.

И вдруг улыбка перестала быть натянутой. Я рассмеялся, и внутри меня словно что-то растряслось.

— Ну ладно. Тогда рассказывай, засранец. Как мы это провернем?

Он снова ответил по-клоунски поднятыми бровями.

— Я надеялся, это ты расскажешь. Это же у тебя планы зданий.

— Да, я имел в виду наши силы для штурма. Ты же не планируешь воспользоваться…

Мураками ткнул большим пальцем в сторону корпуса «Колосажателя».

— Нашими дергаными друзьями? И собираюсь, и воспользуюсь.

— Блин, Тод, это же кучка пацанов-торчков. Гайдуки их сожрут.

Он отмахнулся с пренебрежением.

— Работаем с подручным материалом, Так. Ты же знаешь. Они молодые, злые и накачаны метом, только и ждут, на кого все это выплеснуть. Они займут Шегешвара, пока мы не войдем и не поставим точку.

Я бросил взгляд на часы.

— Планируешь выходить сегодня ночью?

— Завтра на рассвете. Мы ждем Аюру, а если верить Танаседе, она прибудет ранним утром. Ах да, — он закинул голову и кивнул на небо. — И погода.

Я проследил за его взглядом. Над головой собирались толстые, мрачные стены туч, неуклонно валились на запад, через проглядывающее рыжеватое небо, где еще пытался заявить о себе свет Хотея. Дайкоку давно утонула в приглушенном свечении на горизонте. И теперь я заметил, что над Простором дует свежий ветер, приносивший безошибочный запах моря.

— А что погода?

— Она переменится, — Мураками принюхался. — Шторм, который должен был затихнуть в южном Нуримоно? Не затих. И, похоже, он зацепился за какой-то северо-западный ветер. И теперь возвращается к нам.

Обида Эбису.

— Уверен?

— Конечно, не уверен, Так. Это гребаный прогноз погоды. Но даже если мы не прочувствуем всю его силу, шквалистый ветер и горизонтальный дождь нам тоже не помешают, верно? Хаотичные системы — ровно тогда, когда нужно.

— Это, — сказал я осторожно, — сильно зависит от того, насколько хорошим пилотом окажется твой нервный приятель Влад. Ты же знаешь, что здесь говорят, когда буря закладывает крюк, да?

Мураками непонимающе посмотрел на меня.

— Нет. Что это к беде?

— Нет, это называется Обида Эбису. В честь сказки про рыбаков-хозяев.

— А, точно.