Тахвиты

По предположению Т. Барнса[804], Афраат написал почти всю тахвиту, считая, что император Константин жив (чем и обусловливалась его уверенность в победе Рима), тогда как тот умер еще прежде, чем Афраат начал ее писать. Узнав о смерти Константина, Шапур II перешел границу Римской империи и осадил город Нисибин. Когда же до Афраата дошли сведения о нападении Шапура II и о смерти императора, он сделал приписку к уже завершенной тахвите, в которой, вопреки выраженной им во всей тахвите уверенности в победе Рима, допустил возможность его поражения.

Тахвита представляет значительный интерес из-за целого ряда причин. Большое значение имеют представления Афраата о царской власти и об особом статусе Церкви и христиан. Сравнение толкования Афраата видений из Книги пророка Даниила с другими толкованиями этой же книги (как латинскими, так и греческими авторами) может показать то общее в понимании этой книги, что объединяло персидских христиан первой половины IV в. с остальным христианским миром, а также отличия, которые обусловлены особенностями их культурно-исторической среды. Так, например, подобно свят. Ипполиту Римскому Афраат рассматривает историю как последовательность четырех царств (царства вавилонян, мидян, греков и римлян), изображаемых в Книге Даниила четырьмя частями истукана и четырьмя зверями. Однако в представлениях свят. Ипполита и Афраата имеются и различия. Для свят. Ипполита Рим господствует «по действу сатанину», для Афраата же, сам Господь помогает Риму, даже в силу незначительного «подчинения» Рима Богу.

Также данная тахвита интересна тем, что дает возможность наблюдать следующую особенность раннесирийского христианства, которая была отмечена о. Р. Мерреем: «Тогда как большинство христианских традиций обычно образно понимали притчи Иисуса, с целью сделать Его проповедь о Царстве и господстве Божьем хотя бы частично приложимой к Церкви в этом мире, немалая часть отождествила Царство и Церковь, затемняя таким образом эсхатологический характер Евангелия, раннесирийские Отцы оставались слишком близко к их иудео-христианским корням, чтобы уйти далеко от основного, всецело эсхатологического смысла Царства»[805].

Другая важная особенность тахвиты заключается в понимании Афраатом тех выражений Книги пророка Даниила, которые в христианском вероучении считаются указанием на срок царствования Антихриста («время, времена и полувремя», а также весьма сложного выражения о 70-й седмине). Традиционно этот срок определяется как три с половиной года (при этом вычисление начинают с первого выражения, второе же рассматривается с заранее известным результатом, так что выражение о 70-й седмине понимается как говорящее о семилетнем сроке, вторую половину которого занимает царствование Антихриста[806]), Афраат же считает его равным десяти с половиной годам (он начинает вычисление со второго выражения и, поняв его как говорящее о семилетнем сроке и еще половине этого срока, приравнивает его значение первому выражению), что может быть связано с незнанием Афраатом текста Апокалипсиса (по причине отсутствия в IV в. перевода Апокалипсиса на сирийский язык), на основании которого в первую очередь определяется срок царствования Антихриста (Откр. 13,5: сорок два месяца — три с половиной года).

Перевод тахвиты «О войнах» выполнен по изданию: Aphraatis Sapientis Persae Demonstrationes (Patrologia Syriaca, p. I, t. 1). Paris, 1894. Col. 184–237. В сносках приводятся только те разночтения, которые как-то меняют смысл, и опущены те, которые равнозначны в смысловом отношении и поэтому непередаваемы при переводе. Имена собственные даются в соответствии со славянской библейской традицией. В квадратных скобках указывается номер столбца в тексте издания. Нами сохранено деление на параграфы, произведенное издателем. Те места, в которых встречается определенная ритмическая организация (ограниченная длина законченных смысловых фрагментов, синтаксический и семантический параллелизм и др.), оформлены нами в виде столбцов (в рукописях весь текст однороден).