Тахвиты

Также важно подчеркнуть, что оба рассматриваемых автора с равной обеспокоенностью стремились побудить христиан не пренебрегать покаянием, поскольку только в этом мире возможно вступить на путь спасения, призвав в покаянии за свои прегрешения Божию милость. Автор «Книги степеней» также утверждает, что его оппоненты, отрицавшие возможность покаяния после крещения, были научены этому сатаной, из-за которого и Иуда Искариот отказался покаяться, чтобы обрести спасение: «Ведь если бы Искариот покаялся, то принял бы его Господь наш»[1030].

Высшей целью для всех христиан и Афраат, и автор «Книги степеней» считали отсутствие необходимости в покаянии, что возможно только при достижении совершенной духовной жизни, которую автор «Книги степеней» называет «благой и превосходной долей»[1031], а Афраат — «высшей долей»[1032]. Путь же к этой цели состоит в постоянной борьбе с сатаной и грехом[1033].

Одной из ярких особенностей «Тахвиты о кающихся» является образность при изображении духовной жизни, которая показывается то как состязание (с сатаной, которому иногда удается ранить борца, то есть сделать так, чтобы он согрешил), то как лечение (нанесенные сатаной раны борец должен показать врачу и испросить лекарства, то есть покаяния). В слове «О покаянии» эти образы используются всего несколько раз, однако автор «Книги степеней» обращается к ним довольно часто и в других словах[1034].

Краткое сравнение двух произведений раннесирийской литературы, посвященных покаянию, — «Тахвиты о кающихся» Афраата и слова «О покаянии», входящего в состав анонимной «Книги степеней», — приводит к заключению, что оба автора стремились показать место и значение покаяния в жизни христиан, находящихся на различных уровнях духовного совершенства, в противостоянии, по-видимому, весьма распространенному мнению, отвергавшему возможность покаяния после крещения. При обилии литературных и идейных параллелей институциональное отличие общин Афраата и автора «Книги степеней» (миряне и «сыны Завета», «достойные» и «совершенные») на данный момент остается необъяснимым. Важно также еще раз подчеркнуть, что Афраат обращается с наставлением к «сынам Завета», тогда как автор «Книги степеней» — к обеим группам, причем в корпусе прослеживаются изменения в оценке их духовного состояния, так что в словах, предположительно написанных позднее, предпочтение автора отдается «достойным», ревностно и усердно выполняющим свои обязанности и продвигающимся к совершенству, тогда как среди «совершенных» стало появляться все больше отступающих со своего узкого пути и переставших стремиться соответствовать своему призванию.

В заключение отметим, что для восстановления истории раннесирийского аскетизма было бы важно сравнить содержание данной тахвиты Афраата с другими раннесирийскими произведениями, посвященными той же теме, чтобы таким образом определить основные связанные с покаянием проблемы, которые волновали христианские общины сиро-месопотамского региона.

Перевод выполнен по изданию Паризо[1035] с приведением наиболее значимых разночтений по следующим рукописям: A — British Library add. 14619 (VI в.), B — British Library add. 17182 (474 г.).

Г. М. Кессель

Тахвита о кающихся [1036]

(313) 1. Среди всех[1037] рожденных и облеченных плотью есть только один Победитель[1038] — Господь наш Иисус Христос, как и засвидетельствовал Он Сам, говоря о Себе: Я победил мир[1039]. И также пророк свидетельствует о Нем:

Он не соделал неправды и коварство не обреталось на устах его[1040]. И блаженный апостол сказал: Не знавшего греха Он сделал для вас[1041] [жертвою за] грех, чтобы вы в Нем сделались праведными пред Богом[1042]. Каким же образом Он сделал Его [жертвою] за грех, если не так, что Он, не являясь рабом греха, поднял грех и пригвоздил к Своему кресту?[1043] Еще сказал апостол: Многие бегут на ристалище, но только один получает венец[1044]. Ведь нет среди сынов Адама иного [кроме Господа], кто бы, выйдя на состязание, не получал бы ударов и ран, потому что с тех пор, как Адам преступил заповедь, царствует грех[1045]. И хотя от многих претерпел [грех] удары, но и [сам] он многих поражал и убивал. Никто же не смог (316) уничтожить его, пока не пришел наш Спаситель и, подняв на Свой крест, пригвоздил его. Но даже прикованный к кресту, он многих уязвляет своим жалом, пока не наступит конец и не сокрушится его жало[1046].