Тахвиты

27. Прими это наставление, возлюбленный мой, которое приближает кающихся и предостерегает праведных. Век сей есть [век] милости, и пока он не закончится, в нем будет покаяние. Близко время окончания милости, когда воцарится правосудие, и тогда уже не будет покаяния. Но пока еще бездействует правосудие, ибо сильна в своем могуществе милость. Когда же приблизится начало правосудия, то не сможет милость принять кающихся, ибо со смертью ей полагается предел, после чего уже не будет покаяния.

Читай, возлюбленный, учись, познавай и разумей, ибо каждый человек в большей или в меньшей степени нуждается в этом. Многие бегут на ристалище, но лишь победитель получит венец[1157]. И каждый получит свою награду по своему труду[1158].

Закончилась тахвита о кающихся[1159].

Г.М. Кессель Учение о духовной жизни Афраата Персидского Мудреца по «Тахвите о сынах Завета»

I. Введение

«Тахвиту о сынах Завета» Афраат посвящает учению о духовной жизни: её обоснованию, характеру, практикам и цели. Трактовку же её отдельных сторон: веры, любви, поста, молитвы, покаяния, смирения, девства и помощи бедным — можно найти в других тахвитах.

Для правильного понимания учения Афраата о духовной жизни необходимо помнить, что монашества в традиционном смысле этого слова — удаление от мира в монастырь (общежительный тип монашества) или в пустыню (отшельнический тип) — во времена Афраата в сироязычных землях не было. Но аскетическая жизнь, тем не менее, существовала, правда, в несколько отличных от египетского монашества формах.

Люди, посвящавшие себя Богу, не удалялись из мира, но продолжали жить в городах в мужских и женских общинах. Аскеты находились на службе у Церкви и поэтому выполняли различные обязанности: катехизация оглашенных, обучение верных, устроение богослужения и др. Также именно из аскетов выбирался епископ, который становился их главой. «Тахвита о сынах Завета» замечательна тем, что она является одним из самых важных источников, свидетельствующих о раннесирийской аскетической традиции и позволяющих увидеть основные аскетические практики того времени, а также то, как они осмыслялись и обосновывались.

Необходимо отметить, что выстраиваемое нами учение Афраата есть не что иное, как реконструкция, в ходе которой мы будем опираться на оригинальный текст и на доступную нам исследовательскую литературу (в тексте самой «Тахвиты» это учение содержится имплицитно и не представлено в виде системы).

Прежде чем приступить к рассмотрению интересующей нас темы — учению о духовной жизни, — следует выяснить, к кому была обращена «Тахвита о сынах Завета»: ко всей христианской общине или нет. Это даст необходимую для адекватного понимания учения Афраата перспективу.

II. Проблема адресата [1160]

Шестую тахвиту Афраат посвящает «сынам Завета»: «...читай то, что я написал тебе, ты сам и братья — сыны Завета...»[1161].

Для понимания того, кем были «сыны Завета» во времена Афраата, необходимо определить значение слова qyāmā[1162] — «завет» (соответствует еврейскому слову b^ǝrîṯ и греческому διαθήκη), входящего в словосочетания bnay qyāmā[1163] — «сыны Завета» и bnāt qyāmā[1164] — «дочери Завета». По мысли выдающегося сиролога Себастиана Брока, понятие qyāmā — «завет» составляет «отличительную особенность раннесирийского христианства. Судя по всему, первоначально слово qyāmā обозначало всю крещёную общину, каждый член которой принимал определённые аскетические обеты (в особенности обет целомудрия) при крещении»[1165]. Принимая это во внимание, поставленный выше вопрос об адресате может быть переформулирован с уточнением: составляли ли «сыны Завета» всю христианскую общину во времена Афраата?

В тексте «Тахвиты о сынах Завета» прямого ответа найти нельзя. Но на основе других тахвит, а также других сирийских литературных памятников, в которых нашёл своё отражение данный институт (весьма распространённый в сироязычном регионе), сирологами было предложено несколько решений данного вопроса.