Такие разные… Судьбы английских интеллектуалок Нового времени

Что касается Карла II, то его поведение в этой истории вполне характерно: его внимание было нетрудно завоевать, но этот факт сам по себе ничего не значил. Вряд ли можно считать проявлением королевской щедрости то обстоятельство, что лорд Арлингтон отправил молодую женщину с тайной миссией в Голландию, для того чтобы присматривать за английскими политическими эмигрантами накануне очередной англо-голландской войны. Выбор был достаточно обоснованным: она носила голландскую фамилию, знала голландский язык, имела знакомого среди республиканцев-изгнанников.

Кодовое имя агента А. Бен было Астрея. Прибыв в Голландию, она отправилась к своему Селадону Уильяму Скотту с расчетом выяснить настроения республиканцев и узнать о планах голландцев. Своему начальнику в Лондоне полковнику Хэлсэллу Астрея писала пространные отчеты, в которых больше было остроумия, чем точности. Видимо, служебный долг не всегда торжествовал над чувствами в действиях агента Астреи, а может быть, просто женская суетность мешала выполнению миссии. Кроме того, из-за необязательности королевской службы безопасности у нее возникли денежные затруднения. Информация агента Астреи о том, что голландцы планируют войти в устье Темзы, была оставлена лондонскими клерками без внимания. Завербованный Астреей У. Скотт оказался в долговой тюрьме. Сама она то ли побывала в тюрьме, то ли чуть туда не угодила.

Возвращение Астреи в Лондон в 1666 году было бесславным, а денежные затруднения (на ней висел огромный по тем временам долг в 150 фунтов стерлингов), в которых она оказалась, не оставляли ее всю оставшуюся жизнь. Вновь Афра Бен оказалась на распутье, вновь перед ней стояла проблема выживания.

Своеобразной визитной карточкой культуры Реставрации стал театр. В 1660 году в Лондоне открылись сразу два театра: один находился под покровительством короля Карла II, а другой – его брата Якова, герцога Йоркского. Среди людей, писавших для театра, можно выделить две категории авторов: писатели-профессионалы и джентльмены-дилетанты, пишущие для собственного удовольствия. Спрос был большим на пьесы самых разных жанров. Наиболее почитаемыми считались трагедии, написанные согласно требованиям классицизма. Однако дух времени требовал постановок, отвечающим вкусам «щеголей-остроумцев», составлявших основную массу зрителей. Спрос рождал предложение. Откликом на вкусы либертенов стала комедия, остроумная и бессердечная, полная скептического неприятия того, что принято именовать «положительным идеалом», высмеивающая в первую очередь такие пуританские ценности, как трудолюбие и прочность семьи.

События культурной жизни конца 1660-х годов могли подтолкнуть А. Бен на выбор нетрадиционного пути. В начале 1668 года придворное общество восхищалось постановкой трагедии «Гораций» Корнеля[76] в переводе поэтессы Кэтрин Филипс. Для Афры Бен это был достойный подражания пример, но, в отличие от миссис Филипс, писавшей стихи и переводившей пьесы в комфортной обстановке зажиточного дома, ей некогда было ждать вдохновения. Ей нужно было выживать. Сначала А. Бен попробовала себя в жанре сентиментальной пьесы, вспомнив своего «Юного короля», начатого в Суринаме. В 1670 году была поставлена ее пьеса «Брак по принуждению». На этот раз начинающая писательница позаимствовала у Шекспира сюжетную линию и некоторые характеры. В 1673 году была поставлена пьеса «Голландский любовник». Большого успеха эти пьесы не имели по разным причинам. Очевидно, при написании первых двух сказывалась неопытность автора, а вот с «Голландским любовником» дело обстояло сложнее. Успех или неудача постановки зачастую зависели от такого фактора, как политика. Появление «Голландского любовника» состоялось в обстановке обострения англо-голландских отношений, поэтому голландец не мог восприниматься в качестве положительного персонажа. В творчестве А. Бен наступила пауза, длившаяся около трех лет.

Причина заключалась не в пьесах самих по себе, а в том, что их автором была женщина. Одно дело – женщина-актриса на сцене, и совсем другое – женщина-драматург, посягающая на мужское верховенство в умственной и творческой деятельности. Миссис Бен постоянно приходилось оправдываться и объясняться в прологах и эпилогах пьес, утверждая свое право на интеллектуальную деятельность. Более верным способом самоутверждения стали не ее пылкие уверения в стихах и прозе, что женщина способна сочинять пьесы, не получив классического университетского образования (тут она без ложной скромности сравнивала себя с Шекспиром), а то обстоятельство, что она сумела войти в состав Королевского общества, члены которого имели право писать для сцены. Среди ее друзей были Т. Каллигру, Д. Драйден, У. Уичерли, Рочестер[77] и другие «остроумцы», считавшиеся законодателями вкусов в театральном мире.