Такие разные… Судьбы английских интеллектуалок Нового времени

На рубеже десятилетий важным для дальнейшего творчества А. Бен стало появление в 1671 году на сцене Королевского театра комедии герцога Бэкингема «Репетиция», в которой пародировались темы и приемы популярных в 1660-е годы сентиментальных трагикомедий. Миссис Бен быстро уловила грядущую перемену вкусов и обратилась к комедии интриги. В последующее десятилетие большинство ее пьес было создано именно в этом жанре. Самые известные среди них – «Городской щеголь» (1676) и «Женщина-бретер» (1675). Названия пьес достаточно красноречивые, а сюжет выдержан в духе требований «либертинажа». Героини комедий демонстрировали дерзость и независимость поведения и совершенно не стремились связывать себя брачными узами. Возможно, на образе героини комедии «Женщина-бретер» Бэтти Гудфилд автор хотела продемонстрировать собственный идеал характера и судьбы.

Непреодолимые денежные трудности заставляли Афру Бен писать много и быстро, учитывая в первую очередь вкусы и запросы зрителей. Поэтому часто она использовала сюжеты других авторов, наделяя персонажей иными характерами.

В начале 1670-х годов вокруг Афры сложился кружок друзей, объединенных интересом к литературе и стремлением приятно проводить время. Дружеские беседы, переписка, флирт составляли смысл общения и были оформлены в духе прециозности. Участники кружка называли друг друга именами героев и героинь пасторальных романов: Астрея, Аминтос, Лусидас, Сильвия, и были связаны между собой отношениями, которые принято называть лирическими. Судя по сохранившимся письмам, Лусидас (он же Mr. Je. B., он же Джефри Бойс) был новым Селадоном Астреи.[78]

Эти леди и джентльмены происходили из небогатых и незнатных дворянских фамилий – «младшие сыновья младшей ветви». Во всяком случае, молодые люди, подлинные имена которых удалось расшифровать, были младшими сыновьями в своих семьях и обучались в лондонских иннах.[79] Образ жизни, неопределенность имущественного положения, круг интересов членов этого кружка предвосхищали то, что позднее получит наименование «богема». Для большинства членов этого объединения «по интересам» время пребывания в нем ограничивалось периодом учебы и завершалось женитьбой или замужеством. Своим друзьям А. Бен посвятила поэму «Наш Кабал», где шутливо сравнивала маленькое сообщество с всесильным королевским правительством.

Современные нам исследователи особо отмечают среди литературного наследия нашей героини великолепные стихи «Я тысячу сердец заставила страдать…» или «Любовь царицей восседала…»[80]

Любовная тема доминирует в поэтическом творчестве Афры Бен. В одном стихотворении любовь описывается, как нечто (искусство, мастерство) более сильное, чем вино, дарующее больше радости, чем богатство и здоровье:

Oh love! that stronger art than Wine,
Pleasing Delusion, Witchery divine,
Wont to be priz’d above all Wealth,
Disease that has more Joys than Health…[81]

Самое известное ее стихотворение Love Armed («Амур во всеоружии» или «Любовь-воительница») начинается такими словами:

Love in Fantastic Triumph sat,
Whilst Bleeding Hearts around him flowed,
For whome Fresh pains he did create,
And strange Tyrannic power he showed…

Вот какой перевод первых строк этого стихотворения дает Артём Серебренников:

Амур, взойдя на дивный трон,
Кровавые сердца тиранил,
Им создавал мученья он,
Своей волшебной властью ранил…[82]

Разные исторические эпохи по-разному представляют себе любовь. Английское общество эпохи Реставрации Стюартов (конечно, речь идет о придворных кругах) было просто одержимо любовной тематикой. Причем любовь понималась, как своего рода поединок, не признающий правил, не допускающий нежности и глубоких чувств. Поэтесса А. Бен в своих лирических стихах, говоря о любви, употребляет местоимения «он», «его», но представить тот мир любовных отношений, который ее окружал, о котором она писала, в образе шалунишки Амура, пускающего свои стрелы в случайные жертвы, затруднительно. Сложно вообразить Амура, воплотившегося в одного из манерных джентльменов, демонстративно расчесывающих букли своих огромных париков.

Невольно вспоминается менее точная, но более выразительная трактовка этих строк: «Любовь царицей восседала». Визуально такая любовь ассоциируется с портретами красавиц из галереи, созданной для короля Карла II. Они одеты в шелка, готовые соскользнуть с плеч, на которые ниспадают пышные локоны, на губах играет полуулыбка, взгляд кажется несколько сонным. Воплощенная томность, скрывающая напряжение готовой к охоте хищницы. Так выглядят дамы на портретах Питера Лели.[83] Любовь, которая царственно восседает, сокрушая тянущиеся к ней сердца.