Такое время

Все сели. Выпили. Быстро захмелевшая Люба начала периодически бегать на лоджию и названивать своему художнику в Берлин. Тарасов над ней беззлобно подшучивал. Полина полулежала на диване с проснувшимся Толиком и защищала Любу от Тарасова.

Виктор сидел за столом. Ковырялся вилкой в мясе и о чём-то думал. Или делал вид, что думал. Он не знал, что его ждёт, что ему надо будет делать. Вся жизнь у него, по большому счёту, до встречи с Беляшом была расписана. Всё было ясно и понятно. И вдруг всё переменилось, и надо начинать с нуля.

– Почему ты мне помогаешь? – наклонившись к Андрею, тихо спросил Виктор. – Ты же говорил, что тебя самого за это посадить могут.

– Во-первых, ты мне друг, – так же тихо начал Тарасов.

– А во-вторых? – перебил его Виктор.

– А во-вторых, – Тарасов притянул к себе Виктора и зашептал ему в самое ухо, – во-вторых, там, кроме твоего отца, ведь ещё другие лежат. И их родственники тоже хотят знать, что и как было. И там даже не в деньгах дело. Там другое, не как у тебя. Память о родных. Ну, и, в-третьих, это повлияет на мою карьеру. Уже намекнули сверху, что внеочередное звание и должность будет.

– Хватит шептаться, – вмешалась в их разговор Люба, – хватит. Давайте выпьем. За что?

– За наш благополучный перелёт в Европу, – поднял рюмку Виктор, – чтобы всё прошло гладко.

– Всё будет гладко, – поддержал товарища Андрей.

Полина лишь слабо улыбнулась. Ей надо было кормить Толика, а делать это при Тарасове она стеснялась.

Словно прочитав Полинины мысли, Тарасов начал прощаться. Выпил на посошок и уехал.

Глава 53

Через неделю были готовы визы на всех троих. Виктор через интернет забронировал билеты Москва-Хельсинки. Снял гостиницу, тоже онлайн.

Купили тёплые вещи. Для Толика – небольшую коляску-трость в самолёт. Для Поли – лёгкую инвалидную коляску.

Люба отпросилась с работы и даже договорилась со своим полковником – пузатеньким дяденькой лет пятидесяти с невероятно добродушной физиономией, что он довезёт их до Шереметьево. Ведь у него в личном пользовании имелся минибус «Фольксваген». И пока Люба проводит всех до контроля в аэропорту, полковник должен будет ждать её на стоянке.

Но все планы спутал Тарасов. Он припёрся во время пакования вещей, за час до отъезда. В руках у него был всё тот же портфель.

– Значит так, – сказал он, – вы все езжайте, а гражданин Стрельцов мне нужен будет часа на два.

– Мы подождём, – сказала Полина.

– Нет, – отрубил Тарасов, – у нас дело сугубо конфиденциальное, и посторонним тут делать нечего. Езжайте в аэропорт, а Виктор позже на такси подскочит. Успеет.

Быстро погрузили непонятно откуда взявшиеся за две недели проживания у Любы три чемодана с вещами, инвалидную коляску и коляску для наследника. Надоедливый дождь, ливший все эти дни, наконец-то закончился. В небе светило солнышко.

Виктор поцеловал жену, помог ей сесть на сиденье. Толика положили в автолюльку, снятую с «Мерседеса».

– Люба, – сказал Виктор, – ты тут посмотришь за нашей машиной? Пару лет. Тарасов тебе доверенность сделает.

– Посмотрю, – сказала Люба, – а вы там за Толькой присматривайте. Надумаете крестить, я первая в крёстные.

– Замётано, – засмеялся Виктор, – а ты на свадьбу пригласи, как надумаешь замуж.

И подмигнул полковнику. Тот подмигнул в ответ.

Настроение у Виктора было отличное. Наконец-то закончился его карантин в Любиной квартире, и он уедет туда, где не надо будет опасаться за жизнь себя и своих близких.

Все уселись в «Фольксваген» и уехали.

Виктор с Андреем поднялись наверх, в квартиру. Тарасов достал из своего портфеля небольшую видеокамеру, маленькую треножку и установил всё это на столе. Поставил напротив камеры стул. На него усадил Виктора. Отрегулировал звук и фокус.

– В общем, – сказал Тарасов, – то, что написано в протоколе, расскажи своими словами. С меня начальство видео затребовало. Мало им бумаги. Поэтому фамилия, имя, отчество, как купил дом в Дашковке и что он тебе не подошёл для жизни. Как купил дом в «Шести озёрах» и совершенно случайно познакомился с Полиной. Как на праздновании рождения сына твой тесть по пьяной лавочке рассказал тебе об убитых им и его бандой людях. В общем, всё, что было. Всё понятно?

– Всё, – ответил Виктор, – всё понятно. Я готов.

Весёлость прошла. На её место пришла сосредоточенность.

Андрей нажал на кнопку и кивнул Виктору.

– Добрый день, – сказал тот, глядя в круглый объектив камеры, – зовут меня Стрельцов Виктор Анатольевич. Я родился и жил в Протвино. Воспитывался матерью, Татьяной Александровной Стрельцовой, в девичестве Добронравовой. Отец мой, Анатолий Николаевич Стрельцов, пропал без вести…

Говорил Виктор чуть больше часа, без перерывов и пауз, как по писаному. Говорил, а перед его глазами проходила новая версия его жизни, написанная Тарасовым.

Андрей сидел в уголке и заворожённо смотрел на Виктора, который говорил и говорил. И он даже на мгновенье поверил, что про замученных людей тот действительно узнал в пьяной беседе с тестем, позже убитым подольскими бандитами.

Когда Виктор закончил, Тарасов вскочил, нажал на кнопку и остановил запись.