Такой забавный возраст

Эмира появилась в половине первого. Встретив ее в прихожей, Аликс неожиданно для себя зачем-то сделала дурацкое вопросительное лицо типа Ну как, удалось? – о чем мгновенно пожалела. Без малейшей конспирации и без единого слова Эмира вручила ей полиэтиленовый пакет с рыбкой. Аликс не знала, где Эмира ее купила, но предположила, что в одном из тех мест, где сотни рыбешек с выпученными глазами мечутся в переполненном резервуаре. Скорее всего, Эмире не дали толком выбрать, потому что рыбка была явно меньше Ложки и с черными точками на хвосте, но Аликс все равно сказала: «Чудесно! Спасибо!» – и облегченно выдохнула. Она прикрыла пакет полой свитера и поспешила наверх совершать подмену.

Всякий раз, когда Аликс боялась, что Эмира на нее сердится, ее мысли принимали один и тот же оборот: О боже, неужели она наконец узнала, что Питер сказал по телевизору? Нет, не может быть. Просто она всегда такая, верно ведь? Когда Аликс закончила мыть руки, Эмира поднялась в комнату. Она ничего не сказала, когда Кэтрин взвизгнула, увидев ее, и молча улыбнулась, когда Брайар показала пальчиком на ее легинсы и провозгласила: «Мира любит штанишки». Аликс вытерла руки и легонько постучала большим пальцем ноги по плиточному полу. Неужели Эмира настолько разозлилась из-за рыбки? Неужели в этой просьбе все-таки было что-то постыдное? В любом случае, разве Аликс не разрешила ей взамен уйти пораньше? Аликс бывала на этих занятиях. Там было скучно, уныло, и другие мамы с чрезмерным энтузиазмом подбадривали своих дочерей, и это выглядело неловко и нелепо – видеть в трехлетках звезд балета, в то время как педиатр посоветовал записать Брайар в эту студию просто ради тренировки равновесия и умения слушать. Прошла всего неделя с тех пор, как Эмира задержалась вечером и пила с Аликс вино, но их безмолвный и тайный уговор – что им нравится проводить время вместе, что они не обязаны говорить исключительно о детях, что они могут быть друзьями – рассыпался, и Эмира опять просто вежливо ее терпела. Эмира уселась на пол рядом с Брайар и поправила воротник на футболке «Собственный почерк».

Аликс вынула Кэтрин из кроватки и упаковала в рюкзак-кенгурушку «Бебибьорн». В несколько кликов на компьютере в кухне – на том, где Брайар обычно смотрела видео с рыбками и пандами, – она нашла в одном из ближних парков хэллоуинскую выставку собак и записала для Эмиры адрес.

– Мне кажется, это вам понравится, друзья мои. А если нет, тогда сами придумаете, чем заняться. Хорошего тебе дня, Брай! Ты сегодня, наверное, увидишь собачек.

Брайар оторвалась от изучения Эмириных сережек:

– Собатьки у меня дома?

– Нет, малыш. Собачки в парке. Я тебя очень люблю.

– Дома есть собатьки?

– Нет, Брай.

– У них потерялась мама?

– Я тебя люблю, пока, малыш! – И Аликс сбежала по лестнице.

Она плотно прикрыла за собой дверь, отделявшую маленькую прихожую от большого холла. Одной рукой она обхватывала обутую ножку Кэтрин, другой придерживала ремешок сумки. На столике, как всегда, заряжался Эмирин телефон.

КИНАН&КЕЛ: Удачи тебе на твоем хэллоуинском балете/маскараде/спектакле. Я знаю, как долго вы с (забыл, как зовут) репетировали и как ждали. Выложитесь там по полной. Ни пуха ни пера. Тьфу на вас.

Шагнув к входной двери, Аликс заметила, как в свисавшем с крючка Эмирином рюкзаке что-то сверкнуло. Из-под клапана торчал черный обруч с кошачьими ушками в блестках. На еще не снятой этикетке значилась цена: $6.99.

Пришло сообщение от Питера – он хотел убедиться, что встреча с Лейни в силе. Аликс уже дважды переносила ее на потом, и этот вечер должен был послужить доказательством того, что раньше она честно была очень занята, что она поддерживает мужа и его новую карьеру и что, конечно же, Лейни вовсе не так ужасна. Аликс купила цветы, хэллоуинские раскраски для детей, газировку, хлеб, орехи и несколько видов сыра. Пока Кэтрин спала в переносной люльке, которую Аликс держала возле кровати, Аликс расчистила место в детской, разложила на полу спальные коврики и подушки и установила перед ними айпад. Аликс думала позвонить Эмире, пока та гуляла с Брайар в парке, или поговорить с ней, пока Кэтрин спит, или сунуть нос в ванную, пока Эмира – гораздо раньше, чем обычно, – купает Брайар. Однако она боялась, что от попытки исправить положение станет еще неуютнее.