Такой же маленький, как ваш

Те проскрипели зубами что-то по поводу следующего раза и ушли несолоно хлебавши. И, на мой взгляд, правильно сделали, безопасней будет, потому как был тут один адвокат, собирался в интересах своего клиента отсудить часть собственности у угольщика Парамонова, так того адвоката возле дома ножичком и зарезали, прямо на глазах жены и малолетнего сынки.

Эти происшествия подробно освещала местная газета «Сбоковский обозреватель», редактора которой тоже однажды чуть не зарезали, да он, обливаясь кровью, сумел убежать.

А его сотрудницу, журналистку, женщину молодую, но не в меру активную, депутата городской Думы – всё чего-то добивалась, да обличала – однажды так в подъезде избили, что она тоже убежала, вернее, уползла, но ещё дальше, в Америку. Обиделась, понимаешь, на Родину. А на Родину обижаться нельзя, она нас вырастила, образование дала, в люди вывела. И если ты перед ней провинился – она укажет. Пусть иногда сурово, но справедливо. А потом простит, ты повинись, и она простит. А теперь кто эта самая бывшая журналистка и депутат городской Думы в Америке? Теперь она там в Америке за бездомными кошками и собаками ухаживает. Ну так и поделом, им, бездомным, общая крыша.

А недавно приезжала из Америки другая бывшая сотрудница «Сбоковского обозревателя». У той-то всё хорошо, она по Интернету с американцем познакомилась, с таким же «ботаником» в очках, как сама, и замуж за него вышла. Но любовь у неё есть, а работы по специальности нет, поэтому собирается бывшая заместитель редактора тоже ухаживать за животными.

Помните, я рассказывал, как добровольцы в Америке зверей спасают, бегают за ними, руками-ногами рискуя? Так там, похоже, по большей части бывшие наши бегают и бывшими нашими членами рискуют. И если оно в том же ключе и дальше пойдёт, на всех бывших наших там скоро животных не хватит, и всяк выезжающий должен будет минимум двух паршивых собак с собой прихватить.

А мы, ничего, не обеднеем, мы этого добра ещё более заведём. Но лично от меня предложение: – и прошу учесть скромные усилия по наполнению государственного бюджета! – обкладывать вывозимых кошек и собак тройною пошлиной, чтоб покидающим Родину расставание мёдом не казалось, чтоб они своими кровными рассчитались за то, что нам стоило таких усилий вырастить.

Ещё про кошек и собак, раз заговорили. У нашего бухгалтера, Эллы, мама всех жалеет и по любому поводу расстраивается. Соседка про кого-то расскажет – мама пожалеет и расстроится. По телевизору новости плохие – мама опять до невозможности переживает. Приходит как-то Элла с работы, а мама ей говорит:

– Вот смотрю из окна на мусорные баки и не могу, расстраиваюсь.

– Мама, как можно, глядя на мусорные баки, расстраиваться?

– Конечно. Только мусор кто-нибудь выбросит – бессовестные бомжи тут же налетают и себе берут.

– И что?

– А вдруг потом придут собачки и кошечки, и им ничего не останется!..

Ещё про жалость Эллиной мамы.

У мамы долгое время был гражданский муж: двухметровый детина, который нигде не работал, жил на её деньги, и вообще, жил у них. Элле, которая была ещё школьницей, он очень не нравился.

– Выгони ты этого бездельника, – говорила она.

– Жалко его, – вздыхала мать.

Но время от времени он ей всё же так надоедал, что она его действительно выгоняла, причём буквально: просто выставляла за дверь. И каждый раз повторялось одно и то же. Предчувствуя грозу, мужик успевал спрятать в квартире свой свитер, а если не успевал, то, выбежав на улицу, быстро снимал и забрасывал его в форточку, а потом кричал на всю улицу:

– Пустите меня! У вас мои вещи остались! Мне холодно!

Сердце матери сжималось от жалости, и она пускала его обратно.

Наконец Элла подросла, и так ей надоела эта бесконечная история, что она попросила двух своих друзей поговорить с мужиком. Те отвели его за угол и, перебарывая страх, – здоровый кабан, зашибёт! – сказали:

– Мужик, если ещё раз здесь появишься…

Мужик оглядел их и как… побежал. Больше его никто не видел. А у Эллы с матерью на память о нём остался свитер, который он перед этим, как выяснилось, успел спрятать в квартире.

Слышу, жена зовёт помочь на кухне, а я всё не иду. Слышу, уже ругается! Сейчас, сейчас! Только письмо закончу. (И свитер на всякий случай спрячу, раз такое дело).

Всё, пока, продолжу после.

Ваш

Э. Сребницкий.

Глава 15

Здравствуйте, дорогие Григорьевы!

Спешу сообщить, что история с кухней для меня закончилась благополучно, а посему хочу рассказать вам ещё немного про поездку на Чукотку, о которой вскользь упомянул в предыдущем письме. Ибо если тема нашего разговора малый бизнес, то самый малый из них должен был состояться именно в то путешествие.

Летел я на Чукотку, вообще-то, не за бизнесом, а совершенно по другим делам: готовить почву для автопробега между Россией и Америкой, который планировался компанией «Альтон», где я тогда работал. Планировался, планировался, да не выпланировался, то есть так и не был осуществлён. Но когда работа по подготовке автопробега только начиналась, мы вылетели на Чукотку вместе с моим непосредственным руководителем – начальником отдела.