Такси заказывали?

— А у нас свидание? — вскинула я глаза, оторвавшись от сочного изображения барашка под соусом на глянцевой странице.

— Абсолютно точно не деловой ужин, — заверил с игривой улыбкой Лев. — Ни слова о серьёзном!

Словно в подтверждение официант в длинном переднике поставил на центр стола розу в тонкой вазе-колбе и свечу в оправе из толстого стекла. Искорок в глазах Александра стало больше. А я подумала, что у него даже голос изменился в этом кафе: стал мягким, хрипловатым, раскатистым — ещё один повод покрыться мурашками.

Или меня просто знобит?

— Могу я предложить что-то из напитков? — спросил официант. — У нас есть великолепные марочные вина. Французские, крымские, испанские.

— У вас есть крымский Инкерман? — спросила я, желая снять внезапное и никак не отпускающее волнение, охватывающее от взгляда Александра всё больше и больше.

— Да, конечно.

— И мне то же самое, — произнёс Александр. — Только, пожалуйста, вот это, — он ткнул пальцем в карту вин, — Каберне Спешиал резерв. Бутылку.

— Да, конечно, — уважительно поклонился официант.

— Это вино делают из старых лоз, не менее восьми лет, и выдерживают в специальных бочках из французского дуба, — пояснил мне Александр с видом знатока.

— Неужели французский дуб отличается от нашего? — удивилась я.

— Ещё как! — улыбнулся он. — Как минимум, прононсом.

— Люблю всё французское, — заметила я. — Сыр, вино, фильмы и, конечно, слова. И музыку французскую люблю!

— Я тоже, — сказал Король Лев, довольный найденной внезапно точкой соприкосновения. — Люблю французское кино и вечера на Лазурном берегу. Запах Прованса, лавандовые поля и оливковые рощи вдоль трасс.

— Там вы тоже бывали? — спросила я.

— Любимое место для отпуска.

— А-а, — выдохнула я, решив не говорить, что единственное побережье, которое я видела, было Сочинским. Родители меня с собой не брали, а самостоятельные путешествия за рубеж пока не сложились. Мама, правда, намекала, что пригласит меня в Калифорнию. В поездку верилось с трудом, но загранпаспорт я сделала — чем чёрт не шутит! Поёт же она, блондинка, госпелы и негритянский джаз!

Вино было разлито по бокалам, Александр тоном искусителя добавил:

— Попробуйте, Марианна. Чувствуете оттенок паслёна и сафьяна, бархатистость тонов и привкус фиалки?

Мне было стыдно признаться, что от волнения я проглотила и ничего, кроме кислинки не почувствовала. Я смотрела на красивое лицо мужчины и не понимала, что я с ним делаю? Я же зареклась встречаться с только что разведёнными! И вообще разговаривать с обманщиками и манипуляторами? Я решила, что мне нужны только серьёзные отношения, а он сразу сказал: ни слова о серьёзном!

Почему же я осталась и позволила ему сидеть напротив с видом демона из какой-нибудь южной Италии, смаковать вино и рассказывать о нём целую поэму так, что я уже начинала ощущать послевкусие и фиалки, и паслёна, и даже сафьяна, хотя до этого момента думала, что сафьяновыми могут быть только сапожки в русских народных сказках.

Ах да! Я обещала ужин, чтобы спасти Валюху от наказания…

Именно! Мы только поедим, попьём вина и совсем немного поговорим.

С фразами о букетах французских вин его рука на скатерти оказалась непозволительно близко к моей. Лёгким фоном запели итальянцы о чём-то романтичном. И магнетический взгляд со сверкающими искорками не позволил мне убрать руку подальше. Касание пальцев, разливающееся по телу тепло, и я в ловушке.

Нет, надо заканчивать! Для смелости ещё бокал вина залпом. Голова закружилась. Ой, я же ничего не ела сегодня, кроме банана и кофе…

— Не торопитесь, Мари, — обволакивающе проговорил Александр, будто сам не торопился захватить мои пальцы своими. Будто от его лёгких прикосновений не вспыхивали россыпями фейерверки под моей кожей. Будто можно было спокойно ждать заказанного блюда и не думать… Нет! Я не буду думать о его губах! Они такие мягкие, красиво очерченные, идеальные, завораживающие…

— Невозможно понять истинный вкус вина, если не распробовать его медленно, уделяя внимание каждой ноте. — Он провел пальцем по моей ладони, оставляя след тепла.

— Вы всё любите делать медленно? — тихо спросила я.

Глаза в глаза, приглушённый свет огня в тени его ресниц.

— Только то, что требуется смаковать, — хрипло ответил Александр. — Отдавая дань уважения и любви…

— Любви? — удивилась я.

— Ни один шедевр не появляется на свет без любви. Ни это вино, ни полотна Леонардо, ни изобретения великих… Ни вы…

Я вспыхнула. Он улыбнулся, продолжая:

— То, что родилось с любовью, несет её огонь в себе, в самих атомах, в молекуле ДНК.

— Огонь — это не любовь, это страсть, — попыталась возразить я.

— Они всегда шагают рука об руку, — ответил Александр и слегка сжал мою. Присвоил, как узурпатор власть.

Я почувствовала, как жар заливает мои щёки и закручивается узлом в теле. Я отпрянула. Он отпустил. Я стянула шарф, отбросила его на свободный диванчик рядом. Меня однозначно лихорадит, хоть пей Фервекс… Не знаю, что со мной будет, если он продолжит так смотреть!

— Простите, мне нужно в дамскую комнату, — пробормотала я.