Таксист

— Я буду хорошо учиться и получу диплом, а потом устроюсь на работу в солидную фирму, и тогда у тебя, папочка, будет все, что ты захочешь.

— Ну вот и умница.

Рёскэ тоже улыбнулся и, доев все до последней крошки, встал из-за стола.

— Ну, я пошел.

— Счастливо, папочка.

Масако проводила его до двери и помахала вслед рукой. Этот детский жест, такой знакомый Рёскэ, помог ему вновь обрести хорошее расположение духа.

Отойдя метров на пятьсот от дома, он остановил такси и велел водителю ехать в Икэбукуро. Путь неблизкий и влетит в копеечку, но ничего не поделаешь. За минувшие полгода Рёскэ «обработал» все более или менее близкие районы, а промышлять несколько раз в одном и том же месте было опасно.

Он, конечно, прекрасно знал, как быстрее всего доехать от этой улицы до Икэбукуро, — за пятнадцать лет работы в такси названия и расположение кварталов, улиц, домов и парков накрепко засели в его голове. Но водитель машины, в которую он сел, молодой парень лет двадцати пяти, судя по всему, набраться опыта еще не успел. Для такого ветерана, как Рёскэ, это было заметно с первого взгляда — по тому, как шофер брался за рычаг переключения скоростей, следил за проезжей частью, вообще по самому ходу машины.

Сидевшему на заднем сиденье Рёскэ неопытность шофера действовала на нервы, и он с трудом сдерживался, чтобы не начать учить парня уму-разуму. Только когда машина свернула не в ту сторону, он сделал водителю замечание. Среди таксистов попадаются такие, которые, видя, что пассажир не знает дороги, норовят повезти его кружным путем, чтобы побольше нащелкало на счетчике. Но этот парень, видимо, просто еще недостаточно хорошо знал город. Рёскэ объяснил ему, как надо ехать, и шофер удивился:

— Как вы хорошо знаете Токио! Лучше, чем мы, таксисты.

Рёскэ внутренне замер, но ответил нарочито небрежным тоном:

— Да нет, просто я всегда езжу этой дорогой, только и всего.

Опытный таксист сразу распознал бы в нем своего, а этот еще слишком зелен, успокоил себя Рёскэ.

— Что, все время ездите в Икэбукуро по ночам! — еще больше поразился шофер. — Извините, а что это у вас за работа такая?

— Почему работа? Я иногда, как сегодня, например, засиживаюсь тут у приятеля за игрой в маджан[1], вот и приходится возвращаться домой на такси. Я живу в Икэбукуро.

Рёскэ внутренне улыбнулся, представив, как отвисла бы челюсть у парня, если бы тот узнал, что они коллеги, да еще кое-что насчет его ночной работы.

— В моем возрасте уже утомительно засиживаться за игрой допоздна.

— Наверно. Среди нас, таксистов, тоже многие любят играть на деньги. Есть такие, которые все свободное время во что-нибудь режутся. Я тоже люблю это дело. Тут продулся в пух и прах, вот и приходится наверстывать за баранкой.

Рёскэ и сам знал, что таксисты любят азартные игры, будь то скачки, бега, маджан, карты или кости. Те из них, кому вдруг повезет, нередко пускаются в темные делишки и, как правило, остаются на бобах, потеряв в этих махинациях и силы, и здоровье. Встречаются, правда, и таксисты другого типа — оборотистые ребята, которые, скопив немного деньжат, начинают ссуживать своим азартным товарищам под проценты, спекулируют земельными участками, да еще, глядишь, и жена у такого хозяйничает в собственной забегаловке, Рёскэ не относился ни к тем, ни к другим. Он был не прочь иногда сыграть в приятной компании, но всерьез этим никогда не увлекался. Не пытался он и наживаться на страстях своих товарищей. Рёскэ всегда гордился, что зарабатывает на жизнь честным трудом…

Он вышел из такси примерно за полкилометра до намеченного места. Ближе вылезать никак нельзя; если потом начнется разбирательство, шофер может сопоставить факты и сообщить в полицию его приметы.

На улице не было ни души, шел второй час ночи. Рёскэ неторопливо приближался к цели своей поездки. Это был гараж небольшой таксомоторной компании, Он заранее выяснил, что фирма имеет около двадцати машин. Именно такие предприятия подходили для его намерений лучше всего.

«Работа» Рёскэ заключалась в том, что он пробирался в гараж, садился в чужое такси и уезжал в город на промысел. Таких, как он, прозвали «похитителями такси». Угнанную машину он никуда не прятал и никому не продавал. Он просто как бы «одалживал» ее у компании на время, возил пассажиров, а потом, израсходовав бензин, бросал автомобиль и возвращался домой.

Сам перед собой Рёскэ оправдывался тем, что машины не крадет — ведь они потом все равно возвращаются к владельцам. Он берет немного бензина и некоторое время пользуется машиной, только и всего. Фирма терпит не бог весть какие убытки, а значит, не так уж велика и его вина.

Доход от этого промысла Рёскэ имел неплохой. Обычный таксист зарабатывает за день тысяч тридцать иен. Шестьдесят процентов выручки достаются ему, остальное забирает фирма. В крупных компаниях водители получают фиксированную зарплату, которая вместе со сдельным заработком дает в месяц тысяч двести. Такие компании гарантируют социальное страхование и все такое прочее, но за это и берут не сорок процентов выручки, а пятьдесят.