Талант марионетки

Было поздно, кое-кто начал расходиться, чтобы не проспать раннюю репетицию. Она задремала прямо там, где сидела, а очнулась от настойчивых прикосновений. Потом долго вился хитрый коридор, кружил Жюли, а она норовила упасть – но Этьен всякий раз вовремя подхватывал ее и прижимал к себе. Потом коридор сменился сумрачной спальней с белеющим айсбергом постели, которая приняла ее в свои объятия, а уверенные руки Этьена тем временем освобождали ее тело от одежды.

Жюли наклонилась, чтобы заглянуть под кровать, и на ощупь нашарила там туфли. За окном едва брезжил серый октябрьский рассвет. Чулки и платье обнаружились на спинке стула. Ткань отдавала табачным дымом и неприятно скользила по липкой коже.

От этого прикосновения ее память озарилась вспышкой – руки, грудь, бедра Этьена в схватке с ее собственным телом, его тяжесть и острый мужской запах. Жюли пригладила волосы, надеясь, что ее прическа не слишком напоминает гнездо. Вот бы принять душ! Жаль, что переодеться все равно не во что. Передернув плечом, она вышла из спальни. Комнаты наполнял затхлый воздух непроветренного помещения, и Жюли поспешно толкнула входную дверь.

Суббота настигла ее на вечеринке в незнакомом клубе, куда они всей компанией решили отправиться посреди ночи: Аделин вдруг заявила, что ей все надоело. К тому времени они уже час как по очереди бросали монетки в составленные вместе бокалы с вином, и попавший должен был выпить содержимое до дна. Наиболее меткий и потому наименее трезвый Буше вспомнил, что как раз неподалеку недавно открыли джазовый клуб.

Красные стены и черная мебель этого заведения смотрелись крайне авангардно, и после двух танцев и трех коктейлей вдохновленной Жюли вздумалось во что бы то ни стало немедленно пройти с Себастьеном все совместные сцены из «Короля Лира». Она утащила его в гардеробную под лестницей, и он подыгрывал ей, пока она не выдохлась и не уселась прямо на черный гладкий пол. Здешний официант оказался знакомым Себастьена: он принес им аргентинского вина и сам уселся рядом, чтобы его продегустировать. Загадочным образом через каких-нибудь полчаса гардеробная переполнилась веселой толпой, создавшей собственную импровизированную вечеринку, и Жюли внезапно решила вернуться туда, где играла музыка и можно было потанцевать.

– Это не игрушки, ты не понимаешь, – погрозила пальчиком сидящая на высоком табурете Дениз. На коленях у нее сидела тряпичная куколка с глазами-пуговками. – Это магия, самая настоящая, называется вуду! Разве не слышал?

Филипп покивал, лениво перебирая взглядом танцующих рядом девушек.

– Может, я когда-нибудь тоже смастерю куколку своего квартирного хозяина и воткну в нее пару иголок. Такой противный старикашка, – пояснил он.

– Я люблю магию, – заплетающимся языком пробормотала Дениз. Она склонила голову на сложенные руки и распласталась по барной стойке.

– Ерунда, – мелодично отозвалась Аделин, которая потягивала из бокала нечто пугающе зеленое. – Я предпочитаю более реальные встречи с потусторонним. И я устраиваю сеанс в следующую пятницу. Приглашаю всех!

– Она любительница спиритизма, – пояснил Филипп в ответ на удивленный взгляд Жюли и увлек ее танцевать.

На другой день, когда ее начало подташнивать от сладковатого кальянного дыма, Жюли засобиралась домой – она остро нуждалась в свежей одежде и хорошей порции сна, как бы ни соблазнительна была перспектива снова погрузиться с головой в безудержное веселье и дурман квартиры Этьена. Репетиции и прогоны стали рутиной и слились в серую ленту будней, но здесь шла совсем другая, настоящая жизнь. Под каблуком что-то хрустнуло, и Жюли чертыхнулась: туфелька оказалась поцарапанной стеклом от разбитого бокала, который накануне ненароком смахнули на пол во время танцев. В арабском зале на краешке тахты спала, свернувшись клубочком, Николь. Странно – ведь после вчерашней вечеринки она ушла с приятелем Себастьена. Или это было позавчера? На полированном столике среди груды вещей Жюли едва отыскала свое пальто.

– Не улетай, радость моя! – Вслед за ней на лестничную площадку вышел Эрик.

Девушка рассмеялась, нашаривая в сумочке сигарету, и отрицательно покачала головой. Она уже бог знает сколько дней не была дома. Ей претило предстоящее позднее возвращение, но Жюли не могла припомнить, когда в последний раз просыпалась в теткиной спальне.

Она притянула обратно Эрика, который развернулся было, чтобы вернуться в квартиру, но лишь для того, чтобы напоследок прикурить от его сигареты и чмокнуть в щеку.