Талантливая мисс Фаруэлл

В свой последний вечер в Нью-Йорке она пошла на прием в Пак-билдинг на Хьюстон-стрит. Старинное здание темно-красного кирпича, оно стояло на углу и как бы отделяло Сохо от остального квартала. Бекки не знала, по какому поводу мероприятие (десятилетие одной из близлежащих галерей?) или как она попала в список гостей, но переоделась в платье от Бетси Джонсон с черно-фиолетовыми цветами и сделала гладкую прическу. Бродила по переполненному лофту с пластиковым стаканчиком вина, загадочно улыбаясь людям, которых не знала. Ноги болели так, что она их не чувствовала. Когда она съела последний хот-дог? Почему стереосистема играла только Дэвида Бирна, каверы на Дэвида Бирна и пародии на Дэвида Бирна? И где тут можно раздобыть еду?

Несколько поворотов в коридорах, примыкающих к главному залу, привели ее на кухню. Сперва Бекки решила, что она тут одна. Еды было достаточно: на длинном металлическом столе выстроились в ряд тарелки — мини-пирожные с заварным кремом, виноград и кубики бри. Она нашла салфетку и наложила себе всего понемногу.

— Нужно подождать, пока вынесут. — На столике для посуды сидел маленький мальчик (Бекки сперва его не заметила) и постукивал ботинками по металлической полке.

— Ты почему не в школе? — произнесла Бекки с набитым ртом.

— В шесть тридцать, — сказал мальчик.

— Шесть тридцать вечера, — уточнил другой голос: на этот раз заговорила девочка, на вид еще младше, с точно такой же темной челкой. Она положила картинку для раскрашивания на перевернутое белое ведро и собиралась ею заняться. — Взрослым выносят еду в шесть тридцать вечера.

Бекки подумала, не пора ли ей поспешить на церемонию открытия — она должна начаться в семь.

— Мы уже поели пиццы, — сказала девочка, критически разглядывая свою раскраску.

— А вы можете принести мне «7 UP»? — спросил мальчик Бекки. — Оттуда? Она опять забыла.

В этот момент распахнулась дверь, и вошла очень высокая женщина; на ней была белая рубашка, смокинг и перекошенный галстук-бабочка. Обвела кухню сердитым взглядом — непорядок: дети, салфетка с едой в руках у Бекки, стук каблуков по металлической стойке.

— Идите туда. — Она указала детям на заднюю комнату.

— Но мама, мы…

— Никаких «но», «а» или «если». Мы же договорились.

— Она взяла пирожные, — наябедничал мальчик.

— Эй! — протестующе воскликнула Бекки.

Высокая официантка быстро ее оглядела.

— Вы из галереи? — Она сунула поднос под мышку и вынула из волос шпильки, чтобы заново заколоть светлое пушистое облако. — Не могли бы вы сделать мне одолжение? Занять их чем-нибудь, поиграть?

— «Уно»! — закричала девочка. — Я могу все разложить.

— У нас есть еще «Морской бой», — твердо сказала мама, не обращая внимания на возражения мальчика. Подвинула блюдо к Бекки. — Вы там в зале не видели Дэвида Армштейна? Или Пателя, забыла, как его зовут…

Бекки как зачарованная наблюдала за женщиной: она поставила поднос на столешницу, вытерла нос дочери, выглянула из двери, вернулась обратно, бормоча что-то про себя. И откуда эта мама-официантка знала имена двух ведущих агентов, с которыми Бекки и сама намеревалась встретиться?

— Десять минут. — Женщина повернулась к Бекки. — И ешьте что хотите. У меня тут одно дело… Полчаса максимум. Дети, покажите этой милой даме, как играть в «Змеи и лестницы». Там, в комнате.

— Мама!

— Пол, дорогой. Будет тебе «7UP», клянусь всеми святыми. Подожди еще пару минут. — Мама, похожая на страуса, рывком взяла поднос и вышла спиной через распашные двери.

Девочка сунула раскраску под мышку и с нетерпением смотрела на «милую даму». Мальчик, Пол, спрыгнул со столика. Они оба были намного меньше ростом, чем ожидала Бекки.

— «Змеи и лестницы» — тупая игра, — сказал Пол. — Давайте лучше в «Уно».

Бекки проголодалась, и ей надо убить время до открытия, а самое главное — очень хотелось присесть и снять туфли на каблуках, так почему бы… И они целый час играли в «Уно» — как выяснилось, там не нужно знать испанский; Бекки выигрывала у ребятишек в среднем четыре игры к одной. Они съели все пирожные с заварным кремом и сырные кубики, а затем девочка Фрида, пяти лет, надела на голову вместо шляпы листок салата. Бекки узнала, что они живут в Нью-Джерси, а их папа — в Колорадо, у них домашняя морская свинка по имени Франклин, потому что другая морская свинка (Фрэнсис) летом умерла, но они не могли похоронить ее на заднем дворе: это общий двор таунхауса, и мама сказала: «Нельзя». Кроме того — мальчик шепнул это Бекки на ухо, — кое-кто из соседей держал собак, и собака, вероятно, выкопала бы мертвую морскую свинку и…

— Да, я поняла, — сказала Бекки.

Их мама иногда работает в офисе, что-то там делает (странно — дети не знали, что именно), и еще официанткой в кафе. Няня ушла в последний момент — «Она учится на космонавта», — серьезным голосом сообщила Фрида, — и поэтому сегодня вечером они долго ехали в машине и приехали вот сюда.

Бекки кинула припрятанную «4+».

— Так нечестно! — закричал Пол.

— Очень даже честно.

Фрида занялась своими цветными мелками, поэтому Бекки ходила и за нее.

Пол поворчал, затем хотел сделать ход, однако Бекки его остановила.