Талантливая мисс Фаруэлл

— Что? Извини. Я не знала, что у вас все серьезно. — Бекки не особо нравился Дэйв Эско; он учился на два класса старше их. (Не то чтобы ей вообще нравился кто-то из парней Ингрид.) В школе он играл в хоккей и до сих пор состоял в команде полупрофессиональной лиги. Дэйв из тех идиотов, которые вечно хвастались любовными похождениями; а в старших классах он вляпался в скандал из-за футболки с непристойной карикатурой и надписью «Пронзить до самых гланд». Ингрид сказала, что он перебесился, стал совсем другим, и его повысили по работе на штамповочном заводе. Какая разница. Дэйв Эско? С Ингрид?

Ингрид все еще смотрела на нее через стол, ожидая реакции.

— Ну ты… — Беременна! О господи.

— Ты что, ничего не скажешь? Не станешь отговаривать?

— Не мне судить. Что собираешься делать?

В ответ Ингрид положила на стол левую руку. На безымянном пальце красовалось новенькое обручальное кольцо с крошечным бриллиантом.

У Бекки перехватило горло.

— Ты счастлива? Ты этого и хотела, да? И вы собираетесь?..

— Бекки. Что с тобой?

— Ничего! Я просто… — Горячие слезы потекли по ее щекам. Так много новостей, все меняется слишком быстро — новый мэр, квартира в Чикаго, и теперь еще Ингрид бросит ее ради Дэйва Эско.

— Да, — мягко произнесла Ингрид. — Я хочу этого, и я счастлива. Он хороший. Вот увидишь.

Бекки застонала и с силой потерла глаза.

— Так я теперь…

— Все останется по-прежнему. Только нас будет трое. То есть, четверо. — Ингрид погладила себя по животу.

Глава 10 Нью-Йорк 1989

До свадьбы Ингрид оставалось десять дней. Бекки ехала в аэропорт. Поставила машину на обдуваемой ветром стоянке для длительной парковки, пересела на экспресс-автобус до аэропорта, затащив туда свой чемодан. Быстро зарегистрировалась и была у выхода на посадку за три с половиной часа до вылета. Провела это время за чтением журналов «Art in America» и «Art News»; иногда поднимала глаза и внимательно рассматривала работников аэропорта за стойкой выхода и толпящихся рядом пассажиров. Ровно за сорок пять минут до посадки Бекки с чемоданом зашла в самую широкую кабинку в туалете, где быстро переоделась. Платье из жаккардовой ткани с присборенной талией, жемчужное ожерелье и туфли-лодочки с открытым носком аккуратно уложила в чемодан. Когда она, слегка раскрасневшись, вышла из кабинки, на ней были черные шелковые брюки с высокой талией и укороченная черная кожаная куртка на молнии. Намочила волосы водой из-под крана, вытерла их насухо небольшим полотенцем, которое достала из сумочки. Несколько раз провела щеткой по волосам, брызнула лаком — и пышная прическа превратилась в гладкую. Сейчас так модно. Макияж она сделает, когда прилетит.

Еще у выхода на посадку объявили о задержке. Обеспокоенные стюардессы что-то обсуждали между собой, у стойки выстроилась длинная очередь. На летном поле вокруг самолетов сверкали молнии. Бекки спросила, где находится кафетерий, — на нее посмотрели с недоумением. Она уселась на чемодан и съела йогурт.

Наконец началась посадка. Бекки не обращала внимания на стюардесс (они так и сновали по проходу между рядами кресел), на короткие объявления по внутренней связи, на то, как порывами ветра качало взлетающий самолет. К ее разочарованию, не было тележек с едой и напитками. Немного испугалась, когда они попали в воздушную яму, — самолет сильно тряхнуло, и распахнулось несколько верхних багажных отсеков. Бекки вспомнила, как ездила в кузове их пикапа — точно так же трясло, когда Хэнк съезжал на грунтовку.

— Если что, помогу тебе с кислородной маской, — сказала она своему соседу, пареньку лет семнадцати. Он проспал презентацию по безопасности и теперь крутил в руках свой плеер.

Парень посмотрел на нее отсутствующим взглядом и ничего не ответил. Ну и ладно. Бекки снова уткнулась в журнал и подняла глаза, только когда услышала новую волну вздохов. Самолет коснулся земли — раз, второй, она присоединилась к аплодисментам и подумала: жаль, что из-за грозовых туч не видно огней Нью-Йорка.

Выходя из самолета, Бекки мельком заглянула в кабину пилотов — там одна из стюардесс обнимала плачущую подругу. Обогнала медленно бредущих по трапу пассажиров, не в силах сдержать волнение. Она впервые в жизни летела на самолете, и вот перед ней Нью-Йорк!

После всех задержек и очереди на такси Бекки добралась до квартиры на третьем этаже в доме на углу 30-й улицы и Парк-авеню только после полуночи и предполагала, что хозяйка уже спит. Вставила в замочную скважину ключ, который дал ей Мак, однако почти сразу же дверь распахнулась, и на пороге возникла Фернанда Эберсол. В руке она держала огромный бокал вина, а в квартире гремела музыка. Фернанда провела Бекки в гостиную, где человек пять гостей курили, спорили, а какая-то пара на диване страстно целовалась. Бекки провела здесь три дня и все же не уяснила, как же Мак познакомился с Фернандой. Когда она не устраивала ночные ужины, то разговаривала по телефону, на трех языках — итальянском, португальском или французском, расхаживала по комнатам, таская за собой длинный шнур и цепляя им все подряд.