Талантливая мисс Фаруэлл

Бекки часто думала об этом, глядя на опустевший амбар; снаружи он оставался все таким же: красный, деревянный, среднего размера. Иногда представляла себе, что внутри все по-прежнему: то же самое место, где когда-то размещался их бизнес «Фаруэлл. Сельскохозяйственное оборудование». Если не обращать внимания на просевшую крышу амбара и полицейскую машину рядом с ним.

Однажды утром, ближе к концу срока домашнего ареста, Бекки внезапно проснулась. Села, прислушалась. Прокралась к шторам, выглянула во двор, посмотрела на дорогу: вроде бы пусто. Нет — кто-то медленно подходит к дому. Бекки ахнула, впопыхах набросила халат и помчалась вниз по лестнице.

Распахнула входную дверь.

— Ингрид!

Ингрид шла по мощеной дорожке. Прикрыла глаза рукой от солнца, увидела Бекки. Остановилась, потерла поясницу.

— Пожалуйста, — произнесла Бекки.

Помедлив секунду, Ингрид кивнула и вошла в дом. Они не виделись и не общались почти два года.

— Скажи, за вами тоже следили… и всякие неприятности?

— Нет, — произнесла Ингрид не очень приветливым тоном, так что Бекки не стала рассказывать, что здесь у нее часто появлялись незнакомые машины — кто-то приезжал поглазеть, кто-то выкрикивал проклятия и бросал мусор на газон. А однажды оставили на ступеньках дома собачье дерьмо.

— Я так рада, что ты пришла, — быстро сказала Бекки. — Ты читала мои сообщения, письма? Я не знала, захочешь ли ты меня видеть.

— Не читала. И видеть тебя не хочу. — Ингрид говорила спокойно, сухим голосом. Она прошла из прихожей в гостиную и остановилась, окинув ее взглядом. Из дома забрали все ценное. На ковре темнели места, где раньше стояла мебель. Из книжного шкафа исчезли книги, из серванта — обеденный сервиз. Стеллажи и кладовки опустели.

Бекки ждала письма от Ингрид — неделями, месяцами; потом поняла, что его не будет. Почту она получала чуть ли не каждый день — горы писем от разгневанных горожан, растерянных и потрясенных бывших знакомых. Казалось, написали все, кого она когда-либо знала. Бекки перебирала конверты, но почти никогда их не вскрывала. Хотя однажды, когда она взяла в руки конверт с надписью «Отправитель: Д. Марнер», сердце сжалось. Диана Марнер, учительница математики. Возила Бекки на математические олимпиады, курила легкие сигареты; и в конце концов поняла, что у ее ученицы свой собственный путь. Бекки стояла в прихожей и долго держала это письмо в руках, прежде чем бросить его на пол вместе с остальными.

— Ну, — сказала Ингрид и посмотрела Бекки прямо в глаза. — Ты в порядке?

— Да, конечно. Я в порядке. Дать тебе воды, или…

— Нет, не надо.

Бекки все же поспешно налила в стакан воды, однако Ингрид отмахнулась от нее.

— Почему ты пешком, уже жарко, тебе нельзя…

— Дэйв не хотел, чтобы я шла сюда, и я решила не брать машину.

Ингрид не взяла стакан у Бекки; та мгновение колебалась, затем поставила его на столешницу.

— Как у вас дела? Как дети? И… как Дэйв? Видишь, я спрашиваю, как поживает Дэйв.

Господи, зачем она пытается шутить?

— Давай сядем — у меня еще остались стулья. — Бекки вытащила из кладовки два пластиковых стула и поставила их друг напротив друга там, где раньше стоял обеденный стол.

Удивительно, но Ингрид сразу села. Она поправилась, фунтов на тридцать минимум. Глаза отекшие — как всегда, когда она плакала; хотя сейчас глаза ее были сухими.

— Ты и понятия не имеешь, да? Сколько вреда причинила. Думаешь, все это только тебя касается?

— Конечно, нет! Не только меня — очень многого! Но я же возвращала деньги. Я хотела все вернуть! И будь у меня чуть больше времени…

Ингрид рассмеялась, коротко и сердито.

— Прошу тебя, не надо.

— Я много чего сделала для города — и сделала бы гораздо меньше, если бы не брала денег. Это сложно объяснить. Небольшие суммы приносили огромный доход, когда я…

— Перепродавала то, что купила на ворованные деньги?

— Ну… — Эти слова застали Бекки врасплох.

— Дай воды.

Бекки подала ей стакан и снова села.

Ингрид сделала глоток и вытерла рот рукой.

— Ты делала это для себя. Чтобы чувствовать себя комфортно, чтобы можно было сказать себе — я герой. А не вампир, сосущий кровь из города.

— Я о тебе тоже заботилась, — выпалила Бекки. — Я помогала тебе, разве нет? Все, о чем ты просила, все, что позволяла…

— В этом-то и ужас! — Ингрид сжала губы, глаза ее гневно блестели. — Да, помогала. Я знаю. Остальные тоже знают — и считают меня причастной к твоим…

— Нет! — Неужели кто-то заподозрил Ингрид? — Как же можно…

— Если бы ты только знала. От меня все шарахаются как от чумы! Отворачиваются в церкви — я перестала ходить туда. Рэйчел писали всякие гадости в соцсетях, пришлось закрыть ее аккаунты. Те, с кем я дружила тридцать лет, не отвечают на мои звонки.

— Ингрид… — выдохнула Бекки.

Но Ингрид продолжала.

— Дэйв от меня ушел. Потом вернулся, да, но целый год мы жили врозь. Мы постоянно ссорились из-за тебя — ему никогда не нравилось, что мы с тобой дружим, он никогда не доверял тебе, и чего только я не выслушала, пока шло расследование… Рэйчел даже какое-то время не ходила в школу, потому что боялась за меня.