Талантливый господин Варг

Ульф посмотрел на часы. Может, проще будет согласиться с госпожой Хёгфорс – прекратить этот спор, сказать, что, может, она и права относительно русских. Прошлое есть прошлое, и стоило ли ломать копья над событиями восемнадцатого века, когда в двадцать первом происходит столько спорных вещей? Насчет того бутафорского нападения в Пуумале и в самом деле не было никаких сомнений. На шведах была русская военная форма, сшитая специально для этого случая в костюмерной Шведской оперы. В конце концов, многие видели, как костюмеры шьют эту форму, а зачем бы им это делать, когда ни одна постановка в то время не требовала подобного реквизита?

– Вся эта история с оперой и военной формой, – сказал он. – Ее трудно игнорировать, верно?

Но госпожу Хёгфорс было не сбить с панталыку. У нее по этому поводу имелись вопросы к российской императрице.

– Уж кто занимался оперными делишками, так это Екатерина, – отрезала она. – Да она сама писала все эти оперы, а в одной из них, прошу заметить, самым недвусмысленным образом оскорбила Густава. Она подняла его на смех, и если это – не провокация, то тогда уж и не знаю, что. Только представьте, кто-то написал про вас оперу, и вы там выставлены в самом невыгодном свете. Кто угодно разозлится, так что Густав тут совершенно не виноват.

Ульф принял решение.

– Вы, наверное, правы, госпожа Хёгфорс, – сказал он. – Грустная это история, как ни посмотри. – Он счел, что эта формулировка вполне способна похоронить тему – туда ей была и дорога. Действительно, история с Русско-шведской войной получилась грустная с любой точки зрения. – Мартин, наверно, устал. Отведу-ка я его домой.

– Он славно прогулялся, – отвечала госпожа Хёгфорс. – И наверняка нагулял аппетит. Я дала ему одну его печеньку, но ужинать он еще не ужинал.

Ульф поблагодарил ее, а потом сунул руку в карман. Поводок, присланный снабженцами, был еще там. Ульф вынул поводок и показал Мартину, который, сразу же оживившись, завилял хвостом. Ульф подумал: надо будет обязательно вернуть этот поводок. Обязательно. А заодно и решетку для «Сааба».

Глава шестая. Книга на любой вкус

Обычно Ульф покупал себе книги в Мальмё Кунстхалле: книжная лавка при галерее торговала изданиями, посвященными искусству, которые составляли большую часть его собрания. Ульф гордился своей библиотекой: книги занимали в его квартире две стены, стоя кое-где в два ряда, и уже покушались на третью. Большинство книг были о художниках либо о живописи: отражение его страсти к скандинавскому искусству, но у него имелась и маленькая коллекция изданий, посвященных путешествиям и кулинарии, а также небольшая полочка деккаре [14]. Эти последние он читал исключительно для развлечения; деккаре очень веселили его полным несоответствием реальности. Ни один автор – как он успел заметить – не имел ни малейшего отношения к сфере криминалистики, в связи с чем их описания детективной работы совершенно не напоминали, по крайней мере с точки зрения Ульфа, ту реальность, с которой ежедневно сталкивался он и его коллеги. Конечно, время от времени вдруг появлялся настоящий полицейский – или, например, адвокат по уголовным делам, – которому приходило в голову написать произведение на криминальную тему. Как правило, эти книги изобиловали деталями – и достаточно правдоподобными, но были неуклюже написаны: может, полицейским и адвокатам неплохо удавалось, соответственно, ловить преступников и отстаивать их права, но это не делало их мастерами прозы. Это были книги, которые Ульф называл про себя «а потом»: их авторы использовали эту конструкцию с щенячьим энтузиазмом.

А потом были еще поваренные книги, расставленные на полках в соответствии со странами, кухню которых они представляли. Целый ряд томов, посвященных индийской кулинарии, намекал на пристрастие Ульфа к карри – да и к специям вообще. «Кухня Кералы» имела особенно потрепанный вид, поскольку Ульф питал некоторую слабость к кокосу. Рядом стоял томик под названием «Понгал и Панниярам: кулинарные приключения в Ченнае», не столь потрепанный, но явно читанный, и не раз. Капусту и клецки Ульф недолюбливал, и поэтому восточноевропейская кухня блистала на его полках своим отсутствием.

В настоящий момент Ульф, стоя перед небольшим магазинчиком «Йенс Бокхандель» [15], располагавшимся всего в трех кварталах от отдела деликатных расследований, разглядывал выставленные в витрине книги. Издание, посвященное энергии ветра и озаглавленное «Наше невидимое будущее», покоилось на небольшом пьедестале в окружении других книг по перемене климата. «Эту книгу обязан прочесть каждый, кто пользуется электричеством», – гласила табличка под книгой, написанная от руки. Ульф поднял бровь. Он действительно пользовался электричеством и был сторонником зеленой энергетики, но неужели он был прямо-таки обязан прочесть эту книгу?

Табличка на двери книжной лавки гласила: «КОНЕЧНО, ОТКРЫТО», и Ульф вошел.