Талантливый господин Варг

Ульф заметил, что Торн слегка замялся перед словом «женщин». Будто, подумал он, Торн хотел использовать немного другое слово, но передумал. Ульф снова покосился на книгу, на которой стояла чашка Торна: «Возвращаясь к «Лолите». Понятное дело, через руки продавца в книжной лавке проходило немало изданий, и не стоило придавать слишком много значения книгам, валявшимся у него на столе. Но тут Ульфа внезапно осенило, и кое-что стало для него понятным. Книга на столе у Торна принадлежала лично ему, потому что он поставил на нее кофе: ни один книготорговец не станет делать это с книгой, которую собирается продавать. Украшенную кофейным пятном книгу продать будет нелегко – по крайней мере, как новую.

Это значит, что Торну нравилось читать про Лолиту, что, в свою очередь, могло означать – отдаленная пока возможность, – что Нильс мог разделять с приятелем пристрастие к совсем молоденьким девушкам. Ульф принялся пристально разглядывать Торна, и тот, заметив это, слегка заерзал на своем стуле. Ульф это отметил и понял, что основания для подозрений у него есть.

И он принял решение. Он попробует надавить на Торна – легкого намека тут будет вполне достаточно. Намеки зачастую – лучший способ заставить виновного разговориться, потому что они дают простор воображению.

– А у вас с Нильсом есть… – Ульф сделал паузу, – общие интересы?

– Интересы? – переспросил Торн.

Сработало, подумал Ульф. Что-то в манере Торна подсказывало, что он очень и очень настороже.

– Да. Увлечения. Хобби, – ответил Ульф, внимательно наблюдая за Торном. А потом прибавил: – Общие склонности. Когда, например, нравятся одни и те же люди. Такое все.

Торн ничего на это не сказал. Его взгляд метнулся к книге, на которой стоял его кофе, и он слегка подвинул чашку, чтобы она закрывала название. Слишком поздно, подумал Ульф.

– Нет, – ответил Торн. – Ну, точнее – и да, и нет. Нам обоим нравятся гонки – то есть смотреть, а не участвовать. И теннис. Мы иногда видимся на «Свидиш Опен» [16]. Но в остальном… Нет, в общем-то, ничего.

– Понятно, – сказал Ульф.

Торн посмотрел на часы.

– Мне правда очень жаль, – сказал он. – Но мне пора уходить. Назначено у зубного.

– Мне жаль это слышать, – ответил Ульф. – Что, зуб болит?

– Да, – сказал Торн.

– А какой зуб? – осведомился Ульф.

Этот вопрос явно подействовал Торну на нервы.

– Там, сзади, – неохотно ответил он.

– Хуже не придумаешь, – сочувственно заметил Ульф. – А к какому вы ходите зубному?

Этот вопрос Торн проигнорировал.

– В общем, если не возражаете…

Понятное дело, подумал Ульф. Никакого зубного не существует.

– Конечно, нет.

Глава седьмая. Блумквист жалуется на жизнь

Ульф вернулся на работу. Там все было даже тише обыкновенного: как правило, в отдел деликатных расследований направлялось два-три дела в день, и, хотя большинство из них отклонялось по причине недостаточной деликатности, сам процесс отсева занимал немало времени у каждого из сотрудников. Но бывало, что новых дел не поступало совсем, и сегодня был как раз такой день. Даже Эрик, у которого почти всегда находилась какая-нибудь задача, связанная с документооборотом, даже Эрик сидел у себя за столом и почитывал журнал, посвященный рыбалке; а Карл, болтавший о чем-то с Анной на другой стороне комнаты, выводил какие-то каракули на полях тетради казенным карандашом.

Расследование Ульфа относительно истории с Седерстрёмом пока официальным не являлось. Эрику он вообще ничего об этом не говорил, потому что тот захотел бы немедленно завести папку – просто на всякий случай, а этот процесс означал заполнение множества бумажек, чего Ульфу на этой стадии – хотелось бы избежать. Бланки всегда можно было заполнить задним числом, и если судебный иск станет реальной перспективой, тогда можно будет заняться бюрократическими формальностями. Но с Анной он успел об этом поговорить и при первой возможности собирался рассказать ей о разговоре с Торном из книжной лавки.

– Смотрю, заняты мы по уши, – заметил Ульф, вешая плащ на крючок за дверью.

Эрик поднял глаза от статьи, посвященной ловле озерной форели.

– Нет, – ответил он. – Совершенно не заняты.

Ирония для Эрика, подумал Ульф, – понятие теоретическое.

Ульф поймал Аннин взгляд.

– Ничего нового не поступало?

Ответил Карл:

– Вообще ничего. Пришел тот парнишка из почтового отдела, знаешь, который с татуировкой на шее – паук, кажется, или паутина, в общем, что-то в этом роде, – так вот, заходит он и уже собирается отдать нам конверт, но потом принимается его разглядывать и видит, что конверт на самом деле – для отдела коммерческих преступлений. Так что он его унес.

Ульф пожал плечами.

– Ну что ж…

– Эта татуировка… – вступил в разговор Эрик. – Ну, паук на шее у того молодого человека…

– А ты уверен, что это именно паук? – спросил Ульф. – Паутина – тема тоже довольно популярная.