Талантливый мистер Рипли

«…Ввиду того что отпечатки пальцев на предметах в чемодане совпадают с отпечатками, обнаруженными в римской квартире синьора Гринлифа, полиция сделала вывод, что синьор Гринлиф упаковал вещи и отослал чемоданы в Венецию. Существует предположение, что он покончил жизнь самоубийством – утопился совершенно обнаженным. Другое предположение: он живет в настоящее время под именем Роберта С. Фэншо или под другим именем. Еще одна возможность: он был убит после того, как упаковал свой багаж, или же после того, как его заставили это сделать – видимо, с целью сбить полицию с толку отпечатками пальцев…

В любом случае бесполезно дальше искать Ричарда Гринлифа уже потому, что, даже если он жив, у него нет паспорта на имя Ричарда Гринлифа…»

Тома трясло, у него кружилась голова. Солнечные лучи, пробивавшиеся из-под навеса, слепили ему глаза. Носильщик подхватил его багаж, и он побрел за ним следом к стойке таможни. Глядя на то, как инспектор торопливо осматривает содержимое чемодана, Том попытался осмыслить, что именно означают эти новости. Они означают, что он вообще вне подозрений. Они означают, что отпечатки пальцев послужили гарантией его невиновности. Они не только означают, что его не отправят в тюрьму, но что его не в чем уличить. Он был свободен. Оставалось только завещание.

Том сел в автобус на Афины. Рядом с ним оказался сосед по обеденному столику на пароходе, но Том даже не кивнул ему и, случись его попутчику что-нибудь у него спросить, он бы не нашелся что ответить. Том был уверен, что в Афинах в «Америкэн экспресс» его будет ждать письмо насчет завещания. У мистера Гринлифа было достаточно времени для ответа. Возможно, он тут же привлек к делу адвокатов, и в Афинах будет лишь вежливый отрицательный ответ от адвоката, а следующее послание, вероятно, будет от американской полиции, и в нем будет сказано, что он ответствен за подделку. Возможно, в «Америкэн экспресс» его ждут оба послания. Завещание может все испортить. За окном проплывал безыскусный, высохший пейзаж, но его взгляд ни на чем не задерживался. Не исключено, что греческая полиция поджидает его в «Америкэн экспресс», а те четверо – не полицейские, а солдаты.

Автобус остановился. Том вышел, взял свой багаж и нанял такси.

– Вы не могли бы довезти меня до «Америкэн экспресс»? – спросил он у водителя по-итальянски.

Водитель, очевидно, разобрал только «Америкэн экспресс» и тронулся. Том вспомнил, как он сказал те же самые слова водителю такси в Риме в тот день, когда направлялся в Палермо. Как он был уверен в себе в тот день, особенно после того, как избавился от Мардж в «Ингильтерре»!

Увидев вывеску «Америкэн экспресс», он осмотрелся, нет ли возле здания полицейских. Наверное, они внутри. Он по-итальянски попросил водителя подождать. Кажется, водитель и это понял и приложился к кепке. Была какая-то особая тишина, как перед взрывом. Войдя в вестибюль «Америкэн экспресс», Том осмотрелся. Ничего необычного. Но стоит ему только произнести свое имя…

– У вас есть письма для Томаса Рипли? – спросил он осевшим голосом по-английски.

– Ри-ипли? Произнесите по буквам, пожалуйста.

Он произнес свою фамилию по буквам.

Барышня повернулась и достала из ящичка несколько писем.

Ничего другого не произошло.

– Три письма, – улыбнувшись, произнесла она по-английски.

Одно от мистера Гринлифа. Другое от Тити из Венеции. Третье от Клио, с просьбой переслать адресату. Он распечатал письмо от мистера Гринлифа.