Талантливый мистер Рипли

Они взяли с собой только один чемодан Дикки, потому что рассчитывали отсутствовать три ночи и четыре дня. Дикки пребывал в чуть лучшем расположении духа, но от того, что это их последняя совместная поездка, было никуда не уйти. В поезде Тому казалось, что приподнятое настроение Дикки сродни радости хозяина, который терпеть не может своего гостя и боится, что тот это понимает, но пытается держаться до последней минуты. Тому никогда прежде не приходилось бывать нежеланным, опостылевшим гостем. В поезде Дикки рассказал Тому о Сан-Ремо и о том, как он провел там неделю с Фредди Майлзом, когда впервые приехал в Италию. Сан-Ремо – крошечное местечко, прославившееся как международный торговый центр, рассказывал Дикки, за покупками туда приезжают из Франции. Тому пришло в голову, что Дикки хочет заинтриговать его этим городом, а потом, возможно, попытается уговорить его остаться там и не возвращаться в Монджибелло. Они еще не доехали до Сан-Ремо, а Том уже чувствовал к этому городу отвращение.

Когда поезд подходил к Сан-Ремо, Дикки сказал:

– Кстати, Том, тебе это, конечно, не понравится, но я бы предпочел поехать в Кортина-д’Ампеццо вдвоем с Мардж. Думаю, она этого тоже хочет, и потом, я ей должен кое-что, хотя бы устроить этот приятный отдых. К тому же ты, по-моему, не очень-то горишь желанием кататься на лыжах.

Том похолодел, но постарался ни одним движением не выдать своего состояния. Это все Мардж!

– Хорошо, – сказал он. – Конечно.

Он нервно вертел в руках карту, судорожно выискивая места в Сан-Ремо, которые можно было бы посетить, а Дикки между тем снимал чемодан с полки.

– Мы ведь недалеко от Ниццы? – спросил Том.

– Недалеко.

– И Канны рядом? Я бы хотел съездить в Канны, раз уж они рядом. К тому же Канны – это Франция, – добавил он с упреком.

– Можно и туда. Ты захватил паспорт?

Паспорт у Тома был с собой. Они сели на поезд, отправлявшийся в Канны, и прибыли туда в одиннадцать часов вечера.

Город показался Тому прекрасным – плавный изгиб бухты, вдоль которой тонким полумесяцем выстроились огоньки, изящный, хотя и вызывающий сравнение с тропиками бульвар, протянувшийся вдоль берега, с рядами пальм и дорогих отелей. Франция! Жизнь здесь казалась более размеренной, чем в Италии, тут было больше шику, это чувствовалось даже в темноте. На первой же улочке они набрели на гостиницу под названием «Грей д’Альбьон», довольно приличную и не настолько дорогую, чтобы, как сказал Дикки, пришлось отдать за нее последнюю рубашку, хотя Том с радостью снял бы номера в отеле получше, с видом на море, чего бы это ни стоило. Они оставили чемодан в гостинице и отправились в бар отеля «Карлтон», самый, по словам Дикки, фешенебельный бар в Каннах. Как он и предсказывал, народу в баре почти не было, потому что в это время года в Каннах вообще не бывает много народу. Они выпили, Дикки предложил выпить еще, но Том отказался.

На следующее утро они позавтракали в кафе, потом пошли на пляж. Брюки они надели на плавки. Погода была прохладная, но не настолько, чтобы нельзя было купаться. В Монджибелло они купались и в более холодные дни. Пляж был практически пуст – несколько расположившихся поодаль пар да группа мужчин, увлеченно чем-то занимавшихся на набережной. Волны накатывались на песок и с холодной яростью разбивались на мелкие брызги. Внимание Тома привлекла группа мужчин, делавших акробатические упражнения.

– Кажется, профессионалы, – сказал Том. – Трико на всех одинаковые.

Том с интересом следил за тем, как строится пирамида: ноги одних ставятся на выставленные бедра других, руки сплетаются с руками. Он слышал отдельные возгласы: «Allez!» и «Un-deux!».[28]

– Смотри-ка! – сказал Том. – Сейчас вершину поставят!

Он смотрел, как самого маленького из них, юношу лет семнадцати, подбросили на плечи мужчины, стоявшего в центре верхней группы из трех человек. Юноша раскинул руки и замер, словно в ожидании аплодисментов.

– Браво! – крикнул Том.

Юноша улыбнулся Тому и ловко спрыгнул на землю.

Том взглянул на Дикки. Тот смотрел на двух мужчин, которые сидели на пляже неподалеку от них.

– «Я шел неведомой тропой, как тучка в небе, одинокий…»[29] – мрачно процитировал Дикки.

Том вздрогнул. Жгучий стыд охватил его, как и в тот раз в Монджибелло, когда Дикки сказал: «А Мардж думает, что ты гомосексуалист». Ну хорошо, подумал Том, акробаты тоже гомосексуалисты. Возможно, в Каннах полно гомосексуалистов. И что с того? Не вынимая рук из карманов, Том крепко сжал пальцы в кулаки. Ему вспомнились издевательские слова тетушки Дотти: «Неженка! Такого воспитали. Весь в отца!» Сложив руки на груди, Дикки смотрел на море. Том умышленно отвернулся от акробатов, хотя смотреть на них, конечно же, было интереснее, чем на море.

– В воду пойдешь? – спросил Том, смело расстегивая рубашку, хотя вода показалась ему чертовски холодной.

– Не думаю, – ответил Дикки. – Может, останешься и полюбуешься акробатами? Я пошел обратно.

Не успел Том и слова сказать, как он повернулся и пошел прочь.