Таланты, которые нас связывают

«Борьба за мир в Северной Ирландии имеет долгую и сложную историю», – начинаю я.

И на этом останавливаюсь. Это все, что у меня получается. Я отчаянно пытаюсь найти у себя в памяти хотя бы какие-то более конкретные сведения, но как будто уставилась на пустой экран. Я закрываю глаза и стараюсь вспомнить, что говорили про Северную Ирландию мои родители.

Сосредоточься, Мэйв. Сконцентрируйся. Это ведь то, что происходило незадолго до твоего рождения. Ты же должна была слышать хотя бы что-то, хотя бы какие-то отрывки сведений.

Но чем больше я пытаюсь сосредоточиться, тем сильнее отвлекаюсь. За лето я научилась переходить в режим телепатии всякий раз при сильной концентрации и теперь почти интуитивно стараюсь нащупать знакомые мне огни. Нахожу яркую, горящую оранжевым звезду Фионы.

«С 1950-х годов, когда все больше учеников-католиков стали посещать учебные заведения третьего уровня, среди них росли требования независимости, но до конца 1960-х это движение носило ненасильственный характер…»

О боже. Она знает все. Фиона знает все.

Я говорю себе, что позаимствую лишь пару дат для начала. То, что запустит процесс в моей собственной памяти. Но теперь, когда я настроилась на частоту Фионы, я не могу отключиться от нее. Это как надоедливая песня, которую никак не выбросить из головы. Я начинаю писать, стараясь перефразировать предложения так, чтобы звучали не совсем похоже на ее мысли. Меняю слова и фразы. Вместо «независимости» пишу «освобождение».

Нет, это все равно списывание, Мэйв. Ты списываешь у своей лучшей подруги без ее разрешения.

Но она все равно бы не возражала. Она же предлагала позаниматься со мной, а это как бы то же самое. Она просто делится со мной своими знаниями. Не будет же ничего плохого, если я позаимствую кое-что из ее размышлений. Кроме того, остальную работу я написала сама.

Примерно так же я успокаиваю себя, когда мы переходим к следующему предмету.

И еще к одному.

Но как нож, погруженный в руку Фионы, меня гложет подспудная мысль о том, что если что-то не представляет проблему сейчас, то это еще не значит, что не будет никаких проблем потом.

В среду утром нас обеих вызывают в кабинет мисс Харрис. Фиона не столько напугана, сколько озадачена. Вряд ли ее когда-нибудь раньше «вызывали в кабинет директора», разве что для получения какой-нибудь награды за чистописание. Мисс Харрис заставляет нас сесть перед ней, и садится сама, сложив руки перед собой, как будто играя роль выступающего по телевизору президента.

– Девочки, – медленно начинает она. – Думаю, вы знаете, почему вас вызвали.

Мы молчим. Фиона не имеет о происходящем ни малейшего представления.

– Передо мной сидят две очень разные девочки, – продолжает мисс Харрис.

Обычно такие мелодраматические фразы из уст учительницы вызывают у меня желание рассмеяться. Она говорит словно судья из реалити-шоу. Но сейчас меня сковывает паника, и я цепляюсь за сиденье, пытаясь удержаться в вертикальном положении.

– Мэйв, ты бывала здесь неоднократно. Очень часто, с самых первых дней обучения в этой школе. Ты всегда была нарушительницей спокойствия. Но в конце прошлого семестра я подумала, что, возможно, Фиона окажет на тебя положительное влияние. Все учителя говорили, что твой нрав улучшается.

«Твой нрав улучшается». Как будто я какое-то домашнее животное.

– А ты, Фиона – одна из самых прилежных и умных девочек. Тебя всегда было приятно видеть в классе, ты всегда помогала другим. Никого не задирала, не хулиганила. И много занималась дополнительно… театральным мастерством. Этому мы тоже уделяли внимание. Мы всегда уделяем повышенное внимание нашим стипендиаткам, всегда надеемся, что они достигнут всего, на что способны. Поэтому нам было очень приятно наблюдать за твоим развитием.

Рот Фионы дергается. Миссис Харрис никогда не говорила обо мне ничего даже отдаленно такого же хорошего, но Фиона реагирует так, как будто ее ведут на виселицу.

– Именно благодаря твоей безупречной репутации, Фиона, я даю тебе шанс признаться.

Фиона оглядывается по сторонам, словно в поисках скрытой камеры.

– Вы о чем, мисс Харрис? Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите. Вы что, снова хотите обвинить Мэйв в воровстве?

В этот момент у меня разрывается сердце. Мы обе помним прошлый семестр, когда ко мне таинственным образом вернулись карты Таро, и мисс Харрис сделала мне замечание за то, что я якобы залезла к ней в ящик стола. Фиона была потрясена и с тех пор затаила злобу на Харрис.

Мисс Харрис бросает на Фиону недовольный взгляд.

– На твоем месте я бы не говорила таким тоном, Фиона.