Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии.

Казнь Наджибуллы была актом жестокости, имевшим символическое значение. Это было преднамеренное убийство, целью которого было устрашить население. Мулла Раббани, назначенный главой кабульской Шуры, заявил, что Наджибулла был коммунистом и убийцей и что он был приговорен Талибаном к смерти. Это было правдой, но пытки, которым был подвергнут Наджибулла, не были предусмотрены никаким исламским законом, а отсутствие справедливого суда и выставление трупов напоказ возмутило многих кабульцев. Еще больше людей оттолкнуло то, что талибы запретили хоронить Наджибуллу как мусульманина, хотя на следующий день пакистанские пуштунские националисты в Кветте и Пешаваре совершили заупокойные молитвы о нем. Впоследствии тела были переданы Красному Кресту, который отвез их в Гардез, родину Наджибуллы в провинции Пактия, где он и был похоронен соплеменниками-ахмадзай.

Это убийство подверглось широкому международному осуждению, особенно в исламском мире. Талибы унизили ООН и международное сообщество и поставили в неудобное положение своих союзников, Пакистан и Саудовскую Аравию. Наконец ООН опубликовала заявление: «Убийство бывшего президента без суда не только составляет тяжкое нарушение иммунитета, которым пользуются помещения ООН, но и подрывает дальнейшие усилия, направленные на мирное разрешение афганского конфликта». Талибан нисколько не был смущен и вынес смертные приговоры Дустому, Раббани и Масуду.

За 24 часа с момента взятия Кабула Талибан установил строжайшую систему исламских законов, когда-либо существовавшую в мире. Всем женщинам было запрещено работать, хотя четверть гражданских служб, все начальное образование и большая часть поликлиник и больниц были укомплектованы женщинами. Женские школы и колледжи были закрыты, а ношение покрывала, скрывающего женщин с головы до пят, стало строго обязательным. Опасались, что 25 000 семей военных вдов, которые зарабатывали себе на хлеб или получали помощь ООН, ожидает голод. Каждый новый день приносил новые запреты. «У воров будут отрубать руки и ноги, виновные в прелюбодеянии будут побиваемы камнями до смерти, а пьющих вино будут пороть», — гласило объявление кабульского радио 28 сентября 1996 года.

Телевидение, видео, спутниковые антенны, музыка и все игры, включая шахматы, футбол и запуск воздушных змеев, были запрещены. «Радио Кабул» было переименовано в «Радио Шариат», а вся музыка исчезла из эфира. Солдаты Талибана стояли на главных улицах и арестовывали мужчин без бороды. В отличие от Герата и других больших городов, захваченных талибами, в Кабуле находилось множество газетчиков и тележурналистов, подробно сообщавших обо всем, что делает Талибан. Чтобы управлять Кабулом, Талибан создал Шуру из шести человек, среди которых преобладали пуштуны-дуррани и не было ни одного кабульца. Во главе был мулла Мохаммад Раббани, в ее состав вошли мулла Мохаммад Гаус — министр иностранных дел, мулла Амир Хан Моттаки — министр информации, мулла Сайед Гийасуддин Ага, мулла Фазиль Мохаммад и мулла Абдур Разак.

Никто из членов Шуры никогда не жил в большом: городе, большинство ни разу не было в Кабуле, но теперь они правили живым, вполне современным, многонациональным городом, насчитывающим 1,2 миллиона жителей, среди которых пуштуны составляли небольшое меньшинство. Как только вновь созданная религиозная полиция взялась устанавливать в городе шариатский порядок, Кабул стал похож на оккупированный город. Понимание того, что управление большим городом отличается от управления маленьким селением, отсутствовало. Казалось, на пути окончательной победы талибов стоит лишь Ахмад Шах Масуд.

Масуд был одним из наиболее выдающихся командиров и харизматических вождей, появившихся во время джихада. Прозванный «панджшерским львом» по месту своего рождения, населенной таджиками долине Панджшер к северу от Кабула, он сначала ускользал от советских войск, а затем завел в тупик несколько крупных наступлений на Панджшер в 1980-х годах. Советские генералы называли его непобедимым и мастером партизанской войны. Его двадцатитысячная армия обожала его, и он оказался на вершине своей славы в 1992 году, взяв Кабул под носом у Хекматьяра, пытавшегося сделать то же самое, в самый момент падения коммунистического режима. Но за четыре года хозяйничанья в Кабуле его солдаты превратились в надменных наглецов, издевающихся над гражданским населением и отбирающих у людей их дома, отчего кабульцы сначала приветствовали занявших. Кабул талибов.