Талисман

Переодевая Джейсона, она задала Джеку несколько вопросов, которые он достаточно часто слышал в своем мире. Но здесь приходилось соблюдать большую осторожность. Он мало что знал о Долинах и мог угодить в скрытую ловушку. Он слышал, как отец говорил Моргану: «…настоящий Чужак, если ты понимаешь, о чем я».

Джек чувствовал, что муж женщины слушает очень внимательно. Он отвечал на ее вопросы чуть измененной Историей – не той, которую рассказывал, когда нанимался на работу, а другой, предназначенной для водителей.

Он сказал, что родом из деревни Мастеровых – мать Джейсона что-то слышала о такой, но не больше. Неужели он сумел так много пройти, захотела она узнать. Джек ответил, что да. И куда он идет? Он ответил ей (и молчаливо слушающему Генри), что держит путь в деревню Калифорния. О такой мать Джейсона слыхом не слыхивала, это название не мелькало даже в рассказах коробейников. Джека это не сильно удивило. И он порадовался, что ни один не воскликнул: «Калифорния? Да кто слышал о деревне с названием Калифорния? Кому ты пудришь мозги, парень?» В Долинах хватало мест – и территорий, и деревень, – о которых люди, живущие в собственных маленьких мирках, ничего не слышали. Ни телеграфа. Ни электричества. Ни кино. Никакого кабельного телевидения, чтобы рассказать, сколько всего замечательного в Малибу или Сарасоте. Отсутствовала в Долинах и «Ма Белл», нигде не висели рекламные листки, сообщающие, что теперь после пяти вечера трехминутный разговор с Пограничьем стоит всего пять долларов восемьдесят три цента плюс налоги (на Рождество и другие праздники тариф может быть повышен). Они живут в окружении таинственного, подумал Джек. А если живешь в окружении таинственного, не задаешь вопросов о деревне только потому, что никогда о ней не слышал. Деревня Калифорния звучит ничуть не хуже деревни Мастеровых.

Так что в существовании такой деревни они не усомнились. Он рассказал им, что отец умер годом раньше, а мать тяжело заболела (подумал, не добавить ли, что королевские сборщики налогов пришли глубокой ночью и забрали их осла, улыбнулся и решил, что эту часть Истории лучше опустить). Мать дала ему денег, сколько смогла – только на этом странном языке он произнес не «денег», а какое-то другое слово, что-то вроде «деревяшек», – и отправила в деревню Калифорния, пожить у тети Элен.

– Времена сейчас тяжелые, – признала миссис Генри, прижимая к себе Джейсона, переодетого в сухое.

– Деревня Мастеровых ведь около летнего дворца, верно? – Генри открыл рот впервые с того момента, как Джек залез на телегу.

– Да, – ответил Джек. – Довольно близко. Я…

– Ты не сказал, от чего умер твой отец.

Теперь фермер повернул голову. Он пристально и подозрительно всматривался в Джека, от прежней доброты в его глазах не осталось и следа, она погасла, словно поднявшийся ветер задул свечи. Да, ловушки здесь определенно были.

– Он болел? – спросила миссис Генри. – Сейчас столько болезней… оспа, чума… тяжелые времена…

И тут Джек дико захотел ответить: Нет, он не болел, миссис Генри. Он получил мощнейший вольтовый разряд, мой отец. Видите ли, однажды в субботу он пошел выполнить одну работенку и оставил миссис Джерри и всех маленьких Джерри – включая меня – дома. Это случилось, когда мы все жили в дыре в плинтусе и никто не жил где-то еще, видите ли. И знаете что? Он сунул отвертку в переплетение проводов, и миссис Фини, она работает в доме Ричарда Слоута, она слышала, как дядя Морган говорил по телефону, и он сказал, что электричество перешло в отвертку, все электричество, и оно поджарило его, поджарило так сильно, что очки расплавились у него на носу, только вы ничего не знаете насчет очков, потому что здесь их нет. Нет очков… нет электричества… нет «Миднайт блю»… нет самолетов. Надеюсь, миссис Генри, вас не будет ждать тот же исход, что и миссис Джерри. Надеюсь…

– Не важно, болел он или нет, – вмешался усатый фермер. – Он занимался политикой?