Талисман

За длинной галереей картин, которые все, как одна, изображали суденышки на бурном море, находилась дверь с номером 408. Она открылась, показав край выцветшего ковра. Солнечный свет, падающий из окна в зале, прямоугольником застыл на стене.

— Мама! — позвал Джек, входя. — Мне нужно с тобой…

В комнате никого не было.

— …поговорить, — закончил он. — Мама?!

В комнате был беспорядок — перевернутая пепельница, недопитый бокал с водой…

Джек пообещал себе, что не станет паниковать. Он медленно повернулся к двери в ее спальню. Она была открыта, в комнате царил полумрак — Лили никогда не раздвигала шторы.

— Мама! Я знаю, что ты здесь!

Джек постучал в дверь ванной. Никто не ответил. Тогда он вошел. На столике перед ним лежали зубная щетка и расческа со светлыми волосками, застрявшими в ней.

Лаура де Луизиан! — отчетливо произнес внутренний голос, и Джек поспешно вышел из ванной — это имя ужалило его, как пчела.

— Нет, только не это, — сказал он себе. — Куда она могла деться?

Он зашел в свою спальню и окинул взглядом кровать, лежащий на полу портфель, маленькую стопку книг на столе, полотенца, разбросанные у входа в его собственную ванную.

И тут он снова увидел…

Морган Слоут, с грохотом распахнув дверь, врывается в комнату, выкручивает ей руки и тащит вниз…

Джек вернулся в гостиную. На этот раз его взгляд остановился на пустом кресле, в котором обычно сидела мать.

…выталкивает ее на улицу через черный ход и запихивает в машину. Его глаза желтеют…

Джек бросился к телефону:

— Это Джек Сойер говорит, то есть я… из комнаты… ой, 408… Моя мама не оставляла никакой записки? Она должна быть здесь, но… по какой-то причине… ой…

— Сейчас посмотрю, — сказала девушка на том конце провода. Джек судорожно сжал трубку, ожидая, когда она вернется. — Нет, для 408-й — ничего.

— А для 407-й?

— Это в одной ячейке.

— У нее не было никого последние полчаса или больше? Никто не приходил сегодня утром? Ну, в смысле, к ней?

— Это надо узнать у портье. Хотите, я спрошу?

— Ой, пожалуйста!

— Я рада хоть что-нибудь сделать. Такая скука!

Снова томительное ожидание.

— Никто не приходил. А может быть, она оставила записку где-нибудь в номере?

— Спасибо. Я посмотрю.

Джек повесил трубку. Сказал ли портье правду? Или двадцатидолларовая бумажка перекочевала из рук Моргана Слоута в его цепкие пальцы? Больше Джек ничего не мог придумать. Он сел в кресло, преодолевая желание заглянуть под кровать. Нет, дядя Морган не мог здесь побывать, он сейчас еще в Калифорнии. Хотя он мог прислать кого-нибудь. Спиди что-то говорил о людях, живущих сразу в обоих мирах…

Джек больше не мог здесь находиться. Он встал с кресла и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Сделав два шага, он остановился, вернулся, закрыл дверь на ключ и побежал к лифтам. Может быть, она просто пошла купить какой-нибудь журнал и не взяла с собой ключа?..

Нет, последний раз она держала в руках газету в начале лета…

Ну, значит, просто вышла погулять.

Да, как же, позаниматься физкультурой. Или, может быть, Лили Кевинью вдруг решила стать чемпионкой по гимнастике? Сейчас она расставила снаряды по всему пляжу и усиленно готовится к следующей Олимпиаде.

Когда лифт добрался до первого этажа, Джек решил заглянуть в магазин. Пожилая светловолосая продавщица взглянула на него поверх очков. На стенде стояли журналы: «Ю Эс», «Пипл», «Нью-Хэмпширский журнал».

— Прошу прощения, — сказал Джек и вышел.

Около входа стояла кадка с большим унылым папоротником. Сбоку на стене висела бронзовая табличка.

…как явление и скоро должно исчезнуть…

Джек побежал по коридору к выходу. Ненавистный портье еще сильнее нахмурил брови и отвернулся к лестнице. Джек заставил себя подойти к нему.

— Мистер, — сказал он. У портье было такое выражение лица, будто он пытается вспомнить столицу Северной Каролины или важнейший продукт экспорта Республики Перу.

— Мистер!

Портье был всецело погружен в себя. Он занят, ему нельзя мешать.

Джек ни на минуту не сомневался, что все это — спектакль, и снова сказал:

— Мистер, помогите мне!

Портье наконец-то оторвал глаза от стола:

— Смотря чем, сынок. — Он сделал особое ударение на последнем слове. Джек решил не обращать внимания на эту насмешку.

— Скажите, моя мама не выходила из отеля некоторое время назад?

— Которое время? — Портье явно издевался над ним.

— Вы видели ее или нет? Это все, что я хочу знать.

— Боишься, что она увидит тебя с твоим дружком?

— Ну что вы как баран, ей-богу! — Джек и сам испугался своих слов. — Ничего я не боюсь, я только хочу знать, выходила она или нет? Если бы вы не были бараном, вы ответили бы мне сразу!

Лицо его пылало, руки сами собой сжались в кулаки.

— Ну, хорошо. Она выходила. — Портье снова уставился в стол. — На твоем месте я бы не давал воли языку. Тебе следовало бы извиниться передо мной, маленький Сойер, потому что у меня тоже есть глаза и мне кое-что известно.

«Мое дело — работать, ваше — говорить!» — припомнил Джек любимое отцовское изречение, хотя оно и пришлось не совсем к месту. Портье удовлетворенно моргнул.