Талисман

С начала землетрясения прошло пятьдесят секунд. Всего пятьдесят секунд — но очевидцы знают, что объективное время теряет свое значение во время землетрясения. Три дня спустя после землетрясения 1964 года в Лос-Анджелесе телевизионный репортер спросил одного очевидца, находившегося вблизи от эпицентра, сколько продолжалось землетрясение.

— Оно и сейчас продолжается, — спокойно ответил очевидец.

Через шестьдесят две секунды после начала землетрясения почти все вершины решили сдаться судьбе и превратились в низины вокруг Пойнт-Венути. Они с ревом обрушились на город, оставив только одну скалу из сравнительно твердой породы, напоминающую палец, грозящий отелю «Эджинкорт». Над рухнувшими холмами поднимался столб черного дыма.

7

На берегу Морган Слоут и Солнечный Гарднер стояли, поддерживая друг друга, словно танцуя холу. Гарднер отшвырнул свою винтовку в сторону. Несколько Волков, глаза которых попеременно то выпучивались от ужаса, то загорались от ярости, присоединились к ним. Подходили другие Волки. Они все либо уже переменились, либо проходили превращения. Одежда свисала с них лохмотьями. Морган увидел, как один из них кинулся на землю и начал кусать ее, словно неспокойная земля была врагом и ее надо было убить. Морган взглянул на этого безумца и тут же позабыл его. Фургон с надписью «ДИКОЕ ДИТЯ» на борту с бешеной скоростью мчался через главную площадь Пойнт-Венути, достиг ее дальнего конца, перескочил через тротуар и с ревом понесся к берегу, подпрыгивая на ухабах. В земле возникла последняя трещина, и фургон, убивший Томми Вудбайна, исчез навсегда. Когда взорвался бензобак, в небо поднялся столб пламени. Глядя на него, Морган смутно вспомнил своего отца, проповедующего о костре на Троицу. Потом трещина закрылась.

— Стой на месте! — крикнул он Гарднеру. — Я думаю, что отель рухнет и раздавит его в лепешку, но если Джек все-таки выйдет, ты должен застрелить его, несмотря на землетрясение.

— Как мы узнаем, что оно разбилось? — провизжал Гарднер.

Морган Слоут оскалился, как кабан в зарослях тростника.

— Мы узнаем, — сказал он. — Солнце станет черным.

Семьдесят четыре секунды.

8

Левая рука Джека ухватила зазубренные остатки перил. Талисман сиял у его груди, линии параллелей и меридианов светились так же ярко, как спираль в электрической лампочке. Ноги Джека сместились, и подошвы начали скользить.

Падаю! Спиди! Я…

Семьдесят девять секунд.

Землетрясение прекратилось.

Внезапно оно просто прекратилось.

Только для Джека, как и для того очевидца землетрясения 1964 года, оно продолжалось, во всяком случае в голове. В части его мозга земля будет трястись, как желе на церковном пикнике, вечно.

Он удержался от падения и встал на середину исковерканной ступени. Он стоял, тяжело дыша; лицо его блестело от пота; руки прижимали к груди яркую звезду Талисмана. Он стоял и прислушивался к тишине. Где-то упало с грохотом что-то тяжелое, бюро или шкаф, стоявшее на грани равновесия, и эхо от падения разнеслось по отелю.

— Джек! Пожалуйста! Кажется, я умираю!

Беспомощный голос Ричарда звучал так, словно мальчик находился уже на самом краю.

— Ричард! Иду!

Джек начал спускаться по искореженным и разломанным ступенькам. Многие ступеньки вообще отсутствовали, и ему пришлось перешагивать через провалы.

Что-то по-прежнему падало. Билось со звоном стекло. Где-то туалет с маниакальным упорством сливал воду снова и снова.

Регистрационная стойка из красного дерева, стоящая в холле, треснула посередине. Двустворчатые двери были приоткрыты, и из-за них на ковер падал широкий клин солнечного света. Старый сырой ковер, казалось, шипел и пускал пар, протестуя.

Тучи разошлись, подумал Джек. Снаружи светит солнце. — Потом: Пойдем через эти двери, Ричи. Ты и я. Большие, как жизнь, и дважды гордые.

Коридор, который вел мимо бара «Цапля» к столовой, напоминал декорации к старому сериалу «Сумеречная зона», где все было перекошено. Пол накренился влево, вправо, где-то он напоминал горбы верблюда. Джек шел сквозь мрак, освещая свой путь Талисманом — словно самой большой лампой-вспышкой в мире.

Он протиснулся в столовую и увидел Ричарда, лежащего на полу в складках скатерти. Из его носа сочилась кровь. Когда Джек подошел поближе, он увидел, что из тела Ричарда вылезали белые жуки, они медленно ползали по его щекам. Один из них выполз из ноздри. Ричард слабо и беспомощно закричал и попытался скинуть жука рукой. Это был крик умирающего человека.

Джек кинулся к Ричарду… и вдруг сверху спустился паук, слепо разбрызгивая свой яд.

— Шерртофф ворр! — проскрипел он своим резким жужжащим голосом. — О шерртофф ворр, положи это назад, назад, назад!

Не задумываясь, Джек поднял Талисман. Он вспыхнул белым пламенем — радужным пламенем, — и паук с визгом поднялся вверх. Спустя секунду он превратился в маленький комок тлеющих углей, медленно раскачивающийся на паутине.