Талисман Белой Волчицы

— Не знашь, что ли? Степка Анчулов, Гурана брательник!

— Степка? Гурана? — поразился Алексей. — Но я слышал, что он лет двадцать, если не больше, как сгинул где-то на каторге?

— Не знаю, кто тебе это сказал, — произнес солидно парень и покачал головой, словно удивляясь его неосведомленности. — Для полиции он, может, и сгинул, только сколько лет я в Тесинске прожил, столько лет Степка здесь и отирался. У него, слышь, на той стороне, в Маньчжурии, и дом есть, и лавок, говорят, немерено с товаром разным. Только все ему мало. И там промышляет, и здесь успевает. Бергалов его людишки ловят, караваны с товарами грабят, табуны гоняют.

Оттуда — сюда. Отсюда — туда…

— И что ж, никто про это не знает?

— Дак они ж на землях Гурана промышляют. Кто сюда попадет, уже живым не выйдет.

— Тебя как зовут? — поинтересовался Алексей.

— Сашка. А тебя?

— Алексей!

— Ну, значитца, Алешка! — Парень хлопнул его по плечу и, заметив, что тот поморщился, виновато улыбнулся:

— Прости окаянного, забыл, что болит у тебя спина. — Он окинул его недоумевающим взглядом. — Китаец говорит, ты чудом жив остался. Он на тебя всю женьшеню попользовал, что для себя берег, и желчь медвежью. Не чуешь разве, как от тебя волокет?

— Да уж, — вздохнул Алексей, — чую, конечно!

В баньку бы…

— А это уж не знаю. — Сашка развел руками. — Это уж как Тобурчин велит. — И, придвинувшись ближе, доверительно прошептал:

— Шибко злые они на тебя. Шпион, говорят. Легавый! Ты, если что, не запирайся! Тобурчин оголтелый, ему что огнем пытать, что ножом живого на куски резать! Сказывай уж все как есть!

— Ты зачем мне это говоришь? — рассердился Алексей. — Тебя нарочно послали меня запугать?

— Дурак! — обиделся парень. — Я тебя предупредить хотел. Или думаешь, я тоже из их ватаги? — поразился он.

— А кто ж ты тогда?

— А меня Гурану за долги продали, — совершенно беспечно ответил Сашка. — Я тут батрачил на одного купчишку, а он сильно задолжал Гурану. Ну вот мной и расплатился.

А Гуран меня Степке подарил. Тот меня к себе увезет. Говорит, буду в доме ему прислуживать.

— И что ж, никто тебя искать не будет? — поразился Алексей.

— А я — ничей! — расплылся в улыбке Сашка. — Бабка была, так три года уже как померла. А в батраках я с семи годков. Так что мне все равно. Лишь бы кормили да высыпаться позволяли. Буду Степке сапоги подавать, чем плохо? — Он сплюнул на солому, покрывающую земляной пол. — А тебя потому пожалел, что ты один здесь русский, так что почти родня! — Он оглянулся на дверь, за которой скрылся китаец. — Ты думаешь, откуда Ду-пен взялся? Его Тобурчин уже год здесь держит. Он у себя в Маньчжурии шибко богатый купец был. Так Степка его караван ограбил, а старика одного из всех в живых оставил. И теперь выкуп у его сродственников требует. Но Ду-пен говорит, что и выкуп возьмет, и все равно убьет. А мне старика жалко, хороший он человек! — Сашка вздохнул. — Только бежать даже не пытайся. Тут через каждые полверсты посты стоят. Схватят — и сразу горло, как барану, перережут. — И он провел по горлу пальцем слева направо. — Оне ведь даже цепи на нас с китайцем не надевают, знают, что далеко не уйдем!

Ладно, — посмотрел он на Алексея, — хватит разговоры говорить, пошли я тебя на улицу выведу. Воздухом подышишь, но если вдруг Степка или Тобурчин появятся, сразу — в юрту! И притворяйся, что ничего пока не понимашь. Может, они тебя и на этот раз не тронут, а за это время твои легаши догадаются, где тебя искать.

— Вряд ли! — покачал головой Алексей. И с надеждой посмотрел на Сашку. — А не получится записку передать или на словах как-нибудь?

— Ну только если самого Степку попросишь? — усмехнулся Сашка. — Но сам понимашь… — Он подхватил его под мышки и приказал:

— Давай, вставай! А то совсем ходить разучишься!

Алексей почувствовал, что его повело в сторону от слабости. Но тут с другой стороны к нему подскочил китаец, подставил худенькое плечо, и так совместными усилиями они помогли Алексею выйти на улицу. Усадили на дровяной чурбак. Он прислонился к стене юрты и жадно вдохнул прохладный воздух. Со всех сторон к юрте подступала тайга.

Редкие березы почти уже сбросили листву, трава почернела от заморозков.

— На, пощелкай, — протянул ему кедровую шишку Сашка. — Я ее сварил, так что в смоле не измажешься.

— Постой. — Алексей внимательно посмотрел на парня. — Я действительно из полиции. И мне надо отсюда выбираться любым способом.

— Это уж точно! — согласился Сашка. — Живым тебя они не выпустят. Гуран шибко из-за червонцев напугался.

— А чего именно он испугался?

— А ты что ж, не по этой надобности? — удивился Сашка. — Не знашь разве, что они монету льют и ею за товар в Китае расплачиваются? Да и здесь тоже грешат, заставляют татар монеты у них брать в обмен на скот да меха.

— Ну, брат, тебе ж цены нет! — усмехнулся Алексей, а сам подумал, что сведения, которые он получил от парня, ровно ничего не стоят, потому что вряд ли получится передать их в Тесинск. Егору ведь и в голову не придет, что он оказался в западне у Гурана и его братца! И уточнил:

— Выходит, они фальшивые деньги делают?