Талисман Белой Волчицы

— Егор Лукич, — приказал Иван уряднику, — постой-ка рядом с ним, пока я объясню обществу, в чем тут дело. — Он подошел и встал рядом с Михаилом. — Смотрите, господа! Перед вами бутылочка! И в ней содержится нечто, что очень не хочет испробовать сей господин. — И он вновь обратился к Драпову:

— Или объяснишь, наконец, что в ней находится?

— Я ничего не знаю! Брешешь ты все! Подсунул мне банку, легаш вонючий! — взвился на дыбы Драпов и смачно выругался.

— Что я легаш, не возражаю, — спокойно произнес Иван. — Но зачем тогда, падаль такая, взял и вылил чай на ковер?

— Это случайно получилось! — выкрикнул Федор.

— Хорошо, давай повторим опыт. Я наливаю из бутылочки в твою чашку, и ты выпиваешь…

— Ничего я не буду пить! — завизжал Федор и бросился в ноги к Михаилу, угрюмо взиравшему на него из своего кресла. — Мишенька! Это поклеп! Чистейшей воды поклеп!

— Я тебе не Мишенька, а ваше степенство! — произнес жестко Михаил и оттолкнул его ногой. — Пшел вон, скотина!

Иван подскочил к Федору, ухватил того за шиворот и поднес бутылочку к его губам.

— Давай, глотни при всех!

Драпов отчаянно замахал руками и выбил бутылочку из рук Ивана. Она упала на пол, и ее содержимое тоже вылилось на ковер. Федор взгромоздился на стул и затравленно огляделся по сторонам.

Иван брезгливо отряхнул руки, словно коснулся чего-то непотребного. Потянулся к карману сюртука и извлек точно такую же бутылочку, как и первая.

— Думаешь, мразь такая, я б оставил яд в твоих поганых руках? — произнес он и поболтал бутылочкой у Драпова перед глазами. — Говори, кто тебе ее передал и по какой причине хотели нас отравить?

— Я правда ничего не знаю! — заерзал на стуле и заблажил не своим голосом Федор. — Я ее первый раз в жизни вижу!

— Хорошо, я это принимаю. Со старцем на Базарной площади ты не встречался, и он тебе ничего не передавал.

Но тогда вспомни другое… — Он вдруг изогнулся в поклоне, голова его затряслась, а глаза сошлись к переносице. Вытянув вперед дрожащую руку, он прогнусавил дребезжащим тенорком:

— Угостите, господин хороший, героя Плевны.

Умираю, трубы горят! — И, заметив, как ужас расплывается по лицу Федора, усмехнулся:

— Узнал, мерзавец?

Тот, побелев, медленно сполз со стула и вперил взгляд в одну точку. Рот у него приоткрылся, а из уголка губ стекла густая струйка слюны.

— Ты мне арапа не заправляй! — усмехнулся Иван и приказал Егору:

— Держи его крепче!

Урядник навалился на Федьку, а Иван зажал ему нос и, когда тот открыл рот, чтобы вдохнуть воздуха, влил в него содержимое бутылочки и зажал челюсти рукой. Федька бился в их руках. Из глаз его бежали слезы. Он хрипел и сучил ногами по ковру.

Алексей бросил быстрый взгляд на хозяина и Владимира Константиновича. Михаил наблюдал за возней с Федькой, сжав зубы с такой силой, что на скулах выступили белые пятна. Учитель же опустил взгляд в стол, и уши его пылали багровым цветом.

— Ну вот, — Иван с самым довольным видом отошел от Драпова. — Сглотнул ты яд, милейший мой, и жизни тебе осталось не больше двух часов. — Он повернулся к Михаилу и подал ему бутылочку. — Только что в ней находился спиртовой настой аманиты виросы, то есть белой поганки, смертельно ядовитого гриба, как мне любезно сообщил владелец городской аптеки Яков Львович Габерзан. Он лично исследовал содержимое бутылочки и вынес сей безжалостный для господина Драпова вердикт. — Он вновь пошарил, как в закромах, в своих карманах. И вытащил на свет аккуратную аптекарскую упаковку. Высыпав на ладонь белый порошок, произнес:

— Это противоядие, и вы, господин Драпов, получите его в том случае, если ответите на вопросы, которые я вам единожды уже задавал.

— Я ничего не знаю! — опять выкрикнул Драпов и обвел гостиную обреченным взглядом. Слезы потоком хлынули из его глаз. Словно затравленный зверь, он трясся мелкой дрожью в своем углу и следил за тем, как Иван медленно приближается к нему с вытянутой ладонью, на которой возвышался горкой вожделенный порошок. Федька нервно сглотнул и облизал губы, не спуская испуганного взгляда с Ивана. А тот надул щеки и сделал вид, что собирается сдуть порошок с ладони.

Драпова и вовсе затрясло как в лихорадке, и он заскулил, как нашкодивший щенок.

— Отпустите меня! Я точно ничего не знаю. — И пожаловался:

— Я — мокрый!

— Бывает! — Иван навис над ним как дамоклов меч. — Считаю до трех! Раз, два…

И Федька не выдержал, заелозил ногами, схватился за голову и быстро произнес:.

— Они сказали, что это не отрава, просто заснут все на сутки или чуть больше… Они не хотят, чтобы шахту взорвали…

— Кто они? — Иван склонился к нему. — Говори, падаль!

Федор вскочил на ноги, прижал руку к груди.

— Ничего больше не знаю! Вот те крест! — И перекрестился.

— Кто такой Протасий? — Иван отошел и сел в кресло, продолжая держать порошок на раскрытой ладони. — Откуда ты с ним знаком?