Талисман Империи

– Государь! – Управляющий двором, исполненный пафоса, начал доклад: – Палладиум римляне не нашли, что грозит войной. Они не успокоятся, пока не получат эту деревянную куклу. О, канон! – Вахинак сокрушенно воздел руки к небу. – Твое царство разорят, Армению сделают поместьем римского народа, патриотов и аристократов убьют, земли отнимут, тебя казнят! Стоит ли все это проклятого идола, символизм которого имеет сомнительную ценность?

Но царь уже принял решение, в правоте которого был непоколебим:

– Посеять разумное и нравственное – смысл благодеяния правителя, сделать страну независимой – его великая цель. Ограничимся чисто формальным признанием верховенства Рима. – Посмотрев в окно на Арарат, задумчиво произнес: – Думаю, пора отрастить бороду.

Глава 13

На Лесбосе Агриппа, сидя за рабочим столом, читал секретное письмо императора на вощеной табличке, прибывшее с утренней почтой. Август писал: «Реши задачу, и получишь трибунскую власть, станешь равным мне соправителем…» Агриппа, оторвавшись от чтения, скривился: Август, умело манипулирующий людьми, не сделает его полноценным соправителем никогда. Императору нужен соправитель лишь для одного – вести войны в то время, как сам принцепс управляет миром.

Продолжил чтение: «Надеюсь, твой высокий статус поможет успешно справиться с ситуацией».

Стерев лопаточкой письмо на воске, проконсул тут же написал стилусом ответ, мол, все идет по плану, и обратился к донесению Лоллия. На табличке из самшита с темным воском были нанесены знаки с шифром Цезаря. Заменив значки в открытом тексте символами подстановки, прочитал: «Палладиум существует; шпионы нашли тайник; рискуя жизнью, я проникнул в него, но был атакован “Цербером”; мятежники ушли со статуей подземным ходом; поведение Тигриса резко изменилось: демонстративно отрастил бороду».

Агриппа задумался: «Тигрис из друга Рима превращается во врага? Не ожидал! Империя разрастается, подминая под себя страны и народы. Все, кто бросил вызов непобедимой римской армии, уничтожены или безропотно сдались, кроме Армении и Парфии, и это не может не беспокоить Империю. Что ж, есть средства решить проблему: заговоры, подкупы, клевета, предательство, убийство, наконец».

Уничтожив текст донесения, гладко загладив лопаточкой воск, написал Лоллию: «A potentia ad actum²⁹».

Агриппа требовал действий. Постыдное поражение от парфян и постоянный спор за Армению уязвляли гордость не только проконсула, но всех римлян. Повелители мира желали стяжать лавры в доблести и первенстве.

Явился секретарь с донесением из Индии: «Индийский царь, восприняв благосклонно нашу просьбу о прямых контактах, – писал римский посланник, – направил посольство к Августу для заключения союзного договора. Он разрешил римским войскам свободный проход через Индию к парфянской границе, обещая всяческое содействие, вплоть до готовности принять морскую экспедицию». Агриппа победоносно ухмыльнулся: дипломатический нажим на парфян удвоился, ведь римские войска теперь могут атаковать как с запада, так и с востока.

– Секретарь, пусть это донесение случайно попадет в руки царю Фраату!

Две армии, римская и парфянская, сближались к границе между Арменией и Парфией. У зажатого горами населенного пункта Тебриз, недалеко от озера Умрия, армии остановились на расстоянии 5 стадий³⁰ друг от друга и разбили лагеря. Тиберий приказал военному трибуну Гатерию готовить площадку для торжественной передачи орлов и пленных как раз на полдороге к парфянам.

– Учти, Гатерий, – Тиберий относился к своим подчиненным пренебрежительно и надменно, – я не могу дать промашку. На чашу весов положено мое будущее. Если церемония сорвется, сообщу императору, что провал произошел исключительно по твоей вине. Ты знаешь, как император поступает с неудачниками.

Император Август неудачников и ненадежных подданных либо отправлял в ссылку подальше от Рима, либо помещал доживать свои дни на необитаемый остров, либо казнил.

Гатерий промолчал, понимая, что унизить человека для Тиберия, 21-летнего пасынка императора  – превеликое удовольствие и, бросив тревожный взгляд на командующего, просто приступил к выполнению важной работы.

Для римского военачальника и парфянского царя было сооружено деревянное возвышение с балдахином (защита от палящего солнца) и установлены два золоченых кресла. По периметру церемониальной площадки врыли столбы, увитые ветками лавра, с чашами для огня наверху; между столбами натянули гирлянды из вечнозеленого самшита, цветов и лент.