Талисман спасателя Бекасина

Только теперь я понял, для чего Володя, взял с собой большую сумку. Да-а-а, ситуация однако! То есть, как только станет ясно, что взрыв неизбежен, мы все, как альпинисты в связке, разом десантируемся из корабля. Чтобы не попасть под «выхлоп» двигателя, отстранимся от лайнера на безопасное расстояние с помощью ИРУ (индивидуальных реактивных устройств) и останемся одни в бездонной черноте космоса. Перспективка!

– Кто тут старший техник? – снова спросил Максимов. – Что с двигателем? Вы его смотрели?

– Я техник! – откликнулся пожилой гражданин, влезая в скафандр.

По его словам, в активной зоне реактора развивается неуправляемый процесс, а подать в зону образования плазмы порошок гафния не удаётся – почему-то не сработало аварийное устройство. Впрочем, по мнению техника, сработать оно ещё сможет и без чьего-либо вмешательства, но… Надежды на это мало:

– …Будем уповать на Господа!.. – старший техник перекрестился католически-протестантским довоеперстием.

Выслушав его, Володя уточнил:

– Войти в аппаратный отсек мы можем?

Оказывается, нет. Там что-то взорвалось, и дверь заклинило намертво. Её пробовали выбить, но безуспешно. Молча достав из сумки твёрдотопливный резак, Максимов подошёл к двери аппаратного отсека и быстро по её периметру провёл лучом плазмы. В этот момент где-то там, внутри отсека, раздался трескучий грохот. Вырезанную дверь ударной волной швырнуло в Максимова, и он отлетел назад, ударившись о переборку. Все ошалело замерли, не зная, как быть. Сам не пойму отчего, но меня словно что-то толкнуло в спину. Может быть то, что я ближе всех стоял к Володе? Всё решали мгновения. Я бросился в приборный отсек, на ходу подобрав с пола работающий резак. Помещение отсека было заполнено сизым дымом, сыпались искры короткого замыкания с горящих кабелей. Из справочников по аварийным ситуациям я знал, что провод, питающий устройство блокировки пиропатрона, выбрасывающего порошок гафния, имеет ярко-красный цвет. Чтобы устранить блокировку, нужно резаком перехватить все провода, кроме единственного – синего…

Вот она, эта чёрная коробка с красной надписью «Pyrotechnic cartridge control» («Управление пиротехническим патроном»). За дело! Ярко-белая струя резака без труда перехватила несколько кабелей… Миную синий, режу чёрный, коричневый, красный… Готово! В этот момент за стенкой аппаратного отсека в очередной раз что-то жутко грохочет. Меня что-то бьёт, я куда-то отлетаю, обо что-то ударяюсь… Мир исчез. Я растворился во Вселенной.

…Я мыслю, значит, я существую… Кто-то это сказал… Кто? Вроде бы, Декарт… Но это сейчас подумал я. Значит, я есть? Или я уже умер, и это моя нетленная душа взирает на материальный мир? О, а это кто? Жаль всё расплывается в глазах, и никак не понять, кто же это, светлый такой, стоит подле моего изголовья? Может быть, это ангел, который прилетел за мной? Надо спросить.

– Т-ты к-кто? Т-ты ангел?..

А ангел как закричит:

– Доктор! Доктор! Скорее! Он пришёл в себя!!!

Наташа… Какое счастье, что я снова её вижу! И как же здорово, что я не умер!

…Да, крупно мне тогда повезло. Прямо, как джек-пот сорвал. Врачи сказали: в сорочке родился! В сорочке… Знали бы они какой у меня сильный талисман! Как позже я узнал от наших парней, пиропатрон аварийного устройства почему-то оказался нестандартным, сильнее, чем нужно, из-за чего дал трещину баллон с водородом, и там так бабахнуло, что снесло стенку приборного отсека. Меня, буквально, впечатало в другую, напротив. Володе тоже, досталось здорово. Но не так жёстко, как мне.

Спасатели к нам примчались достаточно быстро. Пётр Глазырин, ещё во время погрузки пассажиров, поставил Землю в известность о ситуации на «Счастливом шансе». Самым ближним к нам оказался уже заочно нам знакомый американец «Спейс дэвил» (о, совпадение!). Наши парни всё боялись, что до Земли я не дотяну. Но, ничего, дотянул!.. Месяц я был на лечении. А ещё через месяц вышел на вахту. За это время мы с Наташей поженились. Поздравить нас приезжала вся наша команда. Весело было неописуемо!..

…И вот, мы уже третьи сутки болтаемся на околоземной орбите. Все эти дни было аномально тихо. Единственное занятие, чтобы не позеленеть от скуки – расчистка околоземного пространства от мелкого хлама… Что будем делать, когда он весь закончится? Погоди-ка! Что там, что там? Свистать всех наверх? Ну, наконец-то… Собираемся, и – стартуем!

Вестник Бурь и «заяц» в космосе