Талтос

— Это Эрон убил Талтоса? — спросил Эш. — Был ли он отцом?

— Нет. Но он любил там одну женщину, и теперь, возможно, ее жизнь тоже будет разрушена.

Юрию хотелось закрыться в ванной. У него не было четкого представления о том, что он намерен сделать. Сесть на мраморный пол, а быть может, встать на колени и зарыдать…

Но никто из этих странных людей не должен это слышать. С участием и заботой они увели его обратно в гостиную и усадили на софу, причем высокий более, чем другой, заботился о его больном плече, а маленький человек ринулся на кухню, чтобы приготовить горячий чай, и принес несколько пирожных и печенье на тарелке. Легкая еда, но тем не менее соблазнительная.

Юрию показалось, что огонь в камине горит слишком сильно. Его пульс учащался. И в самом деле, тело покрылось потом. Он снял с себя тяжелый свитер, стянув его через голову, и это движение спровоцировало возвращение сильной боли в плече. Стягивая свитер, он вспомнил, что под ним ничего не надето, и теперь сидел с голой грудью и свитером в руках. Чувствуя себя неловко, он прижал свитер к себе,

Он услышал странный слабый звук. Маленький человек принес ему белую рубашку, все еще обернутую в картонную упаковку из прачечной. Юрий взял ее, расстегнул, надел на себя. Слишком большого размера, она оказалась велика. Должно быть, рубашка принадлежала высокому — Эшу. Он закатал рукава и застегнул несколько пуговиц, чувствуя признательность карлику за возможность прикрыть наготу. Ему стало уютно, словно в просторной и мягкой пижаме. Свитер лежал на ковре. Он мог видеть травинки, прутья и кусочки земли, прилипшие к шерстинкам.

— Я думал, что это так благородно, — сказал он, — не звонить ему, не беспокоить; сперва залечить свои раны и встать на ноги и только после этого позвонить — когда я буду совершенно здоров.

— Почему Таламаска убила Эрона Лайтнера? — спросил Эш.

Он возвратился в свое кресло и сидел со сжатыми между колен руками. И снова он был прямой, как шомпол, и казался невероятно прекрасным.

Боже всемогущий! Это было, как если бы Юрий от удара потерял сознание и видел все окружающее в первый раз. Он заметил простой черный ремешок от часов на руке Эша и сами золотые часы с цифровой шкалой. Он видел рыжеволосого горбуна, стоящего у окна, которое тот приоткрыл немного, так как огонь в камине уже ревел. Он почувствовал прикосновение ледяного лезвия ветра, прорезавшего всю комнату. Он увидел, как огонь отступил и зашипел

— Юрий, почему же?

— Я не могу ответить. Я все еще надеялся, что мы ошиблись, что они не приложили к этому руку, что не они убили невинных людей, что это невообразимая ложь или еще что-нибудь подобное: что у них есть женщина и что они всегда хотели осуществить этот замысел Я не могу подумать о такой отвратительной причине. Ох, я не собирался оскорбить вас.

— Разумеется нет.

— Я хочу сказать, что я думал, будто их цели возвышенны, все их помыслы и действия чисты — орден ученых, которые ведут записи и проводят исследования, но никогда эгоистически не вмешивается в то, что они наблюдают, а лишь изучают сверхъестественное. Думаю, я был дураком! Они убили Эрона, потому что он знал обо всем этом. И именно потому они должны убить меня. Они должны дать возможность ордену снова заниматься обычными делами, не тревожиться обо всем этом. Они должны наблюдать за Обителью. Они должны принять меры, чтобы любой ценой предотвратить мое приближение к ней. Они должны предусмотреть прослушивание всех телефонных разговоров. Я не должен звонить туда, или в Амстердам, или в Рим, если захочу. Они перехватывают любой факс, который я отсылаю. Они никогда не отзовут этого наблюдателя, никогда не прекратят за мной слежку, пока я не умру.

— Тогда кто же будет бороться с ними? Кто расскажет другим: раскроет братьям и сестрам ужасные тайны о том, что этот орден порочен… о том, что старые максимы Католической церкви, возможно, всегда были истинны. Все, что сверхъестественно и исходит не от Бога, — порочно. Найти Талтоса мужского рода! Свести его с женщиной…

Он взглянул вверх. Лицо Эша было печально. Сэмюэль, прислонившись к закрытому окну, повернулся к ним лицом, складки на котором выражали печаль и покой. Он подумал: «Успокойся, пусть твои слова прозвучат значительно. Не следует впадать в истерию».

— Вы говорите о столетиях, Эш, так, как другие говорят о годах, — произнес он. — В таком случае женщина в Таламаске тоже может жить столетия. Это, вероятно, всегда было их единственной целью. Из глубины темных времен тянется паутина, столь ужасающая и извращенная, что современные мужчины и женщины не могут даже постичь ее! Это слишком просто, что все эти глупые мужчины и женщины дожидаются появления единственного существа — некоего Талтоса — создания, которое способно вместе с супругой размножиться так быстро и успешно, что род им подобных мог бы быстро овладеть всем миром. Я удивляюсь, что придает им такую уверенность, невидимым и анонимным, скрытным старшинам ордена, что они сами, не будучи…