Там, где дым

Государственная клиника была совсем не похожа на частную. Вместо удобной кушетки – жесткий пластиковый стул, раздеваться вообще не предложили. Яркая лампа дневного света жужжала, как пойманная муха. Невысокая пухленькая женщина-врач ничем не напоминала лощеную докторшу из «Уайнгард», халат медсестры не мешало бы погладить. Тем не менее Кейт не могла избавиться от воспоминаний о бирмингемской клинике – возможно, потому что та была в начале, а эта – в конце.

Круг замкнулся.

Кейт невольно поднесла руку к горлу, чувствуя призрачную тяжесть золотого кулона, надежно запертого в ящике комода.

– Процедура раннего прерывания беременности весьма проста, – сказала врач. Доктор Джансон говорила примерно то же самое. – Технически мы провоцируем выкидыш. Средство, которое мы вам дадим, прекращает процессы внутри матки. После процедуры посидите здесь около часа, на всякий случай. Как правило, побочных эффектов не бывает. – Врач, миловидная женщина лет пятидесяти, ободряюще улыбнулась. – Потом можете идти домой. Придете через пару дней, и мы поставим вам маточное кольцо, чтобы избавиться от содержимого матки.

– Я увижу то, что оттуда выйдет? – дрожащим голосом спросила Кейт.

– Возможно. Но это не сильно отличается от обычных месячных. На данном этапе плод представляет собой всего лишь скопление клеток, так что бояться нечего.

Скопление клеток.

Кейт отогнала от себя видение.

– А что… будет потом? Что вы с ним сделаете?

На подоконнике стоял желтый картонный цилиндр с нарисованными языками пламени. Врач проследила за взглядом Кейт и понимающе покачала головой.

– Это просто коробка для салфеток.

Она протянула маленький бумажный контейнер, похожий на чашку. Внутри лежала белая таблетка. Крошечный кружочек выглядел совершенно безобидно. Медсестра подала стакан воды. Кейт дрожащей рукой взяла его. Врач и медсестра не сводили с нее глаз. Один глоток – и дело сделано.

Она опустила чашку с таблеткой.

– Не могу.

– Ничего страшного, вы не обязаны это делать.

На глаза Кейт навернулись слезы.

– Извините, мне не стоило сюда приходить.

– Не волнуйтесь. Вы не первая, кто передумал. – Врач улыбнулась, похлопала ее по руке. Медсестра с каменным лицом вылила воду из стакана в раковину. – Лучше сейчас, чем потом.

Ослабшая и измученная, Кейт вышла в коридор. Люси с удивлением оторвалась от журнала.

– Быстро ты.

– Я отказалась.

Люси опустила журнал.

– Почему?..

– Пожалуйста, уйдем отсюда. – Кейт бросила взгляд на других пациенток. Те смотрели в сторону, но явно подслушивали. – На улице расскажу.

Выпавший утром снег превратился в коричневую кашу. Редкие снежинки холодными искорками покалывали щеки.

– Что случилось? – спросила Люси, когда они вышли из клиники.

– Ничего. Просто не смогла.

– То есть ты сбежала?

Кейт кивнула. Люси раздраженно фыркнула.

– О чем ты только думала? Слушай, может, вернешься и…

– Нет.

– Не дури. Рано или поздно тебе придется принять решение.

– Уже решила: я оставляю ребенка.

– Да ладно, Кейт! Будь благоразумной!

– Я благоразумна.

– Ты же сама сказала, так будет лучше.

– Я передумала.

Они остановились. На волосах сверкающими бусинами осела снежная крупа. Люси убрала со лба мокрую прядь.

– Слушай, давай сядем где-нибудь и спокойно поговорим.

– Не о чем говорить. Я собираюсь его оставить.

– Ты что! Отец этого ребенка – ненормальный. Он убил человека, угрожал убить тебя… И ты собираешься от него рожать?

– Ребенок ни в чем не виноват. Доктор прав – нельзя винить детей за грехи родителей.

– А если он пойдет в отца? Такое вполне возможно, и плевать, что там говорит твой врач. Что тогда будешь делать?

– Значит, так тому и быть. Ребенок будет похож не только на него, но и на меня, и моя задача – обеспечить, чтобы у него оказалось больше шансов на нормальную жизнь, чем у его отца.

– Думаешь, это так просто? Вряд ли он поблагодарит тебя, когда вырастет и узнает, кто его папаша. Что ты ему скажешь?

– Понятия не имею! Я и в завтрашнем дне не уверена. И все же я не стану убивать своего ребенка!

– Господи, Кейт, это еще и не ребенок вовсе! Не будь дурой!

– Я не дура.

– Да неужели? – Люси закатила глаза. – Очень в твоем духе! Ты вообще никого не слушаешь!

Скопившийся гнев наконец вырвался наружу:

– Если бы я послушала тебя, то уже вышла бы за него замуж!

– Ладно, признаю, он и меня одурачил. Но я с самого начала считала твою затею провальной, а ты пропускала мои слова мимо ушей. Тебе хоть кол на голове теши – все равно сделаешь по-своему. Сама видишь, что получилось!

– По-твоему, это я во всем виновата?

– Раз уж ты спросила – да, я так считаю! Тебя никто не заставлял, ты сама того хотела. Господи, мне иногда хочется задать тебе трепку! Я-то думала, с тех пор ты хоть чему-то научилась.

– С каких это пор?

Люси покраснела.

– Забудь. Я просто так сказала.

– Нет уж, говори до конца. Я хочу знать, что ты имела в виду.

– Ты сама знаешь. Пола Сазерленда. Тебе давно следовало свалить от него, но ты тянула, пока он тебя не выставил. Честное слово, я тебя не понимаю! Каждый раз, когда ты вляпываешься в неприятности, то делаешь все, чтобы усугубить ситуацию!

– Вовсе нет!

– Так и есть.