Там, где я тебя нашел (СИ)

Гермиона старалась держать себя в руках и не открывать рот, рассматривая дом, от помпезности и шикарного интерьера которого перехватывало дыхание. Особняк совсем не был похож на величественный, но мрачный Малфой-мэнор. Здесь все было легким, воздушным, окна пропускали огромное количество теплого света, делая пространство по настоящему уютным.

Поднявшись на второй этаж, Люциус провел ее к одной из многочисленных дверей в коридоре, стены которого были увешаны картинами, и, приоткрыв ее, обернулся к Гермионе.

— Когда переоденешься, спускайся на задний двор, я буду ждать тебя там, — сказал он, смотря на нее сверху вниз.

Гермиона удивленно вскинула голову.

— Переоденусь? — нахмурилась она, осматривая себя. Сегодня она выбрала удобные джинсы и легкую блузку. Во что еще ей нужно было переодеваться и зачем?

— В комнате для тебя приготовили одежду, — загадочно улыбнулся Люциус, — это сюрприз.

И прежде, чем Гермиона успела еще хоть что-то у него спросить, он развернулся и пошел прочь по коридору. Пару мгновений посмотрев ему вслед, Гермиона тихонько скользнула внутрь. Люциус оставил ее сумку прямо у входа, но она, не обращая на нее внимания, прошла вглубь и огляделась. Комната была просторной и светлой, с большими окнами, которые сейчас были открыты настежь, и легкий ветер трепал кружевной тюль, пуская прохладу по ногам.

Гермиона перевела взгляд на кровать, где была разложена одежда. Приблизившись, она прикрыла рот рукой. Что-то знакомое, что-то связанное с лошадьми, насколько она могла судить. Гермиона прикусила губу, сдерживая смех. Нет, это все совсем не вязалось с именем Люциуса Малфоя. Лошади? Серьезно? Все-таки не выдержав, Гермиона рассмеялась, а потом принялась стягивать с себя блузку и джинсы.

Красуясь перед зеркалом через десять минут в облегающих и идеально сидящих белоснежных бриджах и поло, Грейнджер задавалась вопросом, как он смог так идеально подобрать ее размер. Насколько же пристально он ее рассматривал, когда она не замечала? Этот вопрос всколыхнул в груди Гермионы тревогу, и она вздохнула, возвращаясь в реальность. Так легко было забыть изначальную цель, когда она была рядом с ним.

Она тряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли, и прошла к сумке, достав палочку и телефон. Гермиона быстро написала Гарри, что она на месте и с ней все в порядке, и задумалась, куда ей спрятать палочку. Надев черный жакет и критично осмотрев себя, она поняла: дело плохо. Ей не то что палочку спрятать некуда, но и телефон. Все настолько плотно обтягивало ее, что это не представлялось возможным. Карманов на такой одежде, конечно, не было предусмотрено. Гермиона мрачно посмотрела на телефон и палочку и спрятала их обратно в сумку, взяв только заколдованную монету. Гарри об этом, естественно, она сообщать не собиралась.

Поняв, что одевается уже довольно долго, Гермиона схватила шлем и застегнула его под подбородком, натянула черные кожаные ботинки и критично взглянула на краги. Она не понимала, зачем ей надевать их поверх ботинок и бриджей, но решив, что Люциус положил их не просто так, закрепила их на ногах и подошла к зеркалу. Теперь создавалось впечатление, что она в высоких сапогах. Гермиона удивленно осмотрела себя — выглядела она поистине эффектно.

Она вздрогнула, услышав голоса, доносящиеся с улицы через открытое окно.

— Добрый день, мистер Офлам, — донесся до нее бодрый мужской голос. — Вот приготовил для вас Тень и Бланко.

Гермиона в ту же секунду подлетела к окну, прячась за тюлем и осторожно поглядывая вниз. Ее окна выходили на задний двор, куда подвели двух лошадей. Люциус взял под уздцы черного жеребца и ласково провел ладонью по его шее.

— Спасибо, Тони, — негромко сказал он, а потом что-то зашептал лошади, отчего та начала прядать ушами. Он снова повернулся к Тони, который по-прежнему держал белого коня и наблюдал за тем, как Люциус поглаживает Тень. Они заговорили о здоровье Бланко, но Гермиона уже не слушала, рассматривая Офлама. Он тоже переоделся в бриджи, поло и высокие сапоги, и они черной плотной тканью облегали его фигуру, так что она не могла оторвать от него взгляда, особенно когда он поворачивался к ней спиной. Поймав себя на этом, Гермиона прикусила губу и покачала головой.

Черт!

Грейнджер вздохнула и, спрятав зачарованную монету в бюстгальтер, потому что больше было некуда, она еще раз оглядела себя с ног до головы и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Если она и чувствовала себя неловко в настолько обтягивающей ее тело одежде, то только до того момента, пока не увидела Люциуса, резко вскинувшего голову, стоило ей только появиться в его поле зрения. Кажется, ей удалось произвести на него впечатление, если судить по тому, как загорелись его глаза при виде нее. Гермиона подошла к Люциусу и замерла, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, под его пристальным взглядом, скользящим по ее фигуре.

— Какие они… красивые, — вдруг произнесла она, переводя взгляд на лошадей.